Как это напоминало о нашем первом совместном ужине – на яхте! Там я впервые окунулась в светлый, светящийся изнутри счастьем, источник, бьющий на дне серых глаз Жени! Там впервые осознала их красоту; разглядела искорки счастья и всполохи страсти; там мне захотелось рассмотреть его душу, смотревшую на меня из глубины его глаз - погрузиться в эту тёплую, прозрачную воду и… утонуть.
И я утонула. Теперь я знала что представляло собой счастье быть любимой. Я была любима – и до сих пор удивлялась насколько же сильно! Смотрела на Женю – и удивлялась, и радовалась, и… преисполнялась благодарности – смиренной и пылкой; рьяной, жгучей благодарности за его любовь; за то, что он вернул её мне!
Вновь обретя её, я остро почувствовала какое же это счастье; какой редкий, уникальный дар – быть любимой таким человеком! Быть настолько любимой… Благодарность горела во мне почти столь же ярко, как любовь к этому мужчине. И, глядя в счастливые глаза мужа, я желала лишь одного: хранить его любовь свято - не позволить никому и ничему лишить меня её! Не позволить самой себе лишить меня её; разрушить этот дар. Только об этом я просила Бога.
После ресторана мы просто гуляли по центру; Женя держал мою руку в своей, и мне казалось, что ничего прекраснее такого времяпровождения не существует! Бесцельно слоняясь по улицам, мы оказались неподалёку от кондитерской Жоры. Любимый предложил:
- Не хочешь зайти?
С удовольствием согласилась: вот уж куда всегда радость завернуть – в "У Жоры"! Едва ступив вовнутрь, я мгновенно перенеслась в волшебную сказку: обоняние сразу окутали вкуснейшие запахи: шоколада, ванили, корицы… Здесь так потрясающе пахло, что рот тут же наполнился слюной. Засмеявшись, повернулась к Жене.
- Я чувствую себя ребёнком: хочется всего-всего и сразу!
Он ласково посмотрел на меня:
- Бери всё, что захочется, моя девочка.
Улыбчивые продавщицы поздоровались с нами, как с давними друзьями; одна тут же куда-то убежала. От разнообразия вкусов, запахов, форм у меня разбежались глаза. Пока я заглядывалась на конфеты со всяческими начинками, из-за угла выскочил Жора. Взвигнув от восторга, он бросился к нам, растопырив руки, будто не зная на кого первого накинуться - кого первого обнять?! Инстинктивно качнулась к Жене, он – ко мне; только я – прячась за его плечо, а муж – прикрывая меня: перспектива объятий с Жорой внушала страх быть случайно раздавленным в порыве радости.
- Женечка! Анжелочка! Милая!
Обниматься Жора всё-таки полез к Жене: за спиной мужа до меня было не дотянуться.
- Привет, Жора, - любимый добродушно похлопал его по плечу.
Впрочем, через несколько минут радушный хозяин добрался и до меня: обниматься под взглядом Жени не решился, ограничившись тем, что схватил мои руки и, потряхивая их, возбуждённо воскликнул:
- Как хорошо, что вы пришли! Сегодня трюфели получились – о-о-о! – он в экстазе закатил глаза, внушив мне желание немедленно их отведать. – А эклеры – м-м-м! Пальчики оближешь!
Приложив к своему маленькому ротику большой и указательный палец, Жора причмокнул, изобразив пламенный поцелуй. Мне пришлось сглотнуть: слюновые железы заработали чересчур активно!
- А макароны! Макароны! Вы должны их попробовать! Хочешь макарончик, милая? – отечески заботливо обратился ко мне добряк.
У Жоры была такая манера предлагать, что отказаться было совершенно невозможно! Вкупе с талантом кондитера, он обладал также явственным талантом маркетолога: так, как он сам рекламировал свои творения ни одна реклама бы не сумела! Жора ещё не договорил, а я уже пылко желала и макарончик, и эклерчик, и трюфельчик!..
- Да, - сглотнула снова.
- А трюфелёк? Хочешь трюфелёк?! Да, да! – с жаром убеждал кондитер, потрясая мои руки. – Да! Тебе понравится, милая, обещаю! Ты…
Засмеявшись, Женя высвободил мои руки из Жориных и, обняв меня, привлёк к себе. Я улыбнулась: волк защищал своё.
- Жора, не соблазняй мою жену, - заметил с усмешкой.
Шоколадно-карие глаза Жоры сделались круглыми, как у совёнка; похлопав ими, он изумлённо запротестовал:
- Да что ты, милый?! Как я могу?.. - и вдруг, прервавшись на полуслове, вскрикнул трагично: – Жену?!
Всплеснув руками, хозяин кафе огорчённо и укоряюще воззрился на нас. Улыбка сошла с лица мужа. Мне самой стало не по себе: вот уж где я не рассчитывала найти осуждение нашему браку, так это в "У Жорах"! Жоре, казалось, я нравилась…