Это пироженое было не потаканием собственному гурманству: я уже действительно переела! Но мне ужасно хотелось подразнить волка, а до этого всё никак не удавалось: вокруг крутился то Жора, то девушки-продавщицы. Несмотря на их присутствие рядом, любимый наблюдал за мной почти непрерывно, лишь изредка отвлекаясь на поддержание беседы с Жорой. Его пристальное внимание придавало поглощаемым мной пироженым особенную сладость, а всему процессу – неповторимую чувственность.
Придвинув к себе сердечко, кокетливо взглянула на Женю из-под ресниц и неторопливо поднесла ко рту кусочек. Облизнулась, глядя на мужа и прикрыла глаза, ощутив на языке вкус розового клубничного крема. Ещё кусочек… Ещё… Женя следил за тем, как я ем – в точности, как в первый раз, когда мы с ним пришли в "У Жоры". А я краснела и плавилась под его алчущим взглядом, как тогда, но глаз не опускала: я хотела, чтобы любимый на меня смотрел и… желал меня.
Видимо, Женя вознамерился пробудить во мне схожие чувства, потому что попросил одну из девушек принести ему пироженое с белой розой. Он ел с неё лепестки, пронзая меня потемневшим взглядом сквозь полуопущенные ресницы. И, конечно, ловкий манипулятор добился своего! Мне нестерпимо захотелось… его, поэтому вскоре мы ушли оттуда: это представление будило слишком много воспоминаний и… фантазий, которые не терпелось воплотить в нашей спальне!
Домой мы вернулись молча: слова высекли бы искры, которые запалили бы костёр – они и так чуть не искрились между нами! Перед дверью в квартиру Женя подхватил меня на руки, выполняя традицию, перенёс новобрачную через порог и... Прямиком направился в спальню, где устроил мне феерическую брачную ночь! Очередную и к моей огромной радости не последнюю! Было бы жаль, если б такие ночи происходили только раз в жизни.
Однако Женя повторил обещание вскорости снова взять меня в жёны, и я всей душой отдалась предвкушению следующей праздничной ночи - пока муж не напомнил, что и эта ночь ещё не закончилась! И тогда предвкушение будущего блаженства уступило место наслаждению его любовью прямо сейчас.
С Новым годом, дорогие читатели! С новой, чистой страницей жизни. Пусть она будет заполнена красиво: правильным отношением, мудрыми решениями и осознанными, продуманными, смелыми поступками. Давайте сделаем следующий год ярким, наполним его хорошими привычками, улыбками, добрыми словами и лёгким, беззаботным, чудесным настроением! Я желаю всем здоровья, любви и добра!
Глава 119
Дорогие читатели, я вернулась к работе над романом. Теперь постараюсь выделять время, чтобы его закончить - в самом лучшем счастливом стиле, конечно. Надеюсь, больше выпадать не буду, но и часто проды тоже не ждите. Хотя лучше медленно, да верно, чем вообще никак. :)
Когда я объявила Ларисе о том, что мы с Женей снова расписались, она помолчала, потом засмеялась и сказала:
- Всё, я считаю, что долг оплачен. Можешь передать мужу мои слова.
Я передала и удивилась, когда Женя серьёзно кивнул и с большим чувством ответил:
- Я ей так благодарен! - меня нежно обняли, заглянули в глаза, поцеловали и пошутили: - Можешь передать подруге мои слова.
Я захихикала: Лариса оценит шутку! И благодарность - тоже. Ей нравилось, когда её труды оценивались по достоинству.
- За что? – уточнила всё же: захотелось убедиться, что они не плели интриг за моей спиной.
- Прежде всего за то, что это благодаря ей ты пошла со мной на выставку авангардистов.
Вспомнив мазню, в которой ничего не понимала и которой любовалась лишь потому, что рядом стоял Евгений Харитонович, рассказывавший о художниках и их картинах со знанием и увлечением, я улыбнулась.
- Три часа с тобой, – вздохнул мой любимый, - наедине... Я тогда и мечтать о таком не мог!
- Мы не были наедине, - заметила справедливости ради, краснея от того, с каким выражением он на меня смотрел.
- Для меня в том зале не было никого, кроме тебя. Я даже поверил в какой-то момент, что ты ко мне неравнодушна, - поддразнили меня с улыбкой, - только для того, чтобы в конце убедиться, что обманывал себя.
В моей памяти подробности той встречи запечатлелись ничуть не менее выпукло, чем в его собственной: и мои неловкие попытки дознаться кем Проскурину приходится Алмазова, и его гнев, когда я отказалась выслушать то, о чём сама же спрашивала.
- Я была уверена, что эта Елена - твоя любовница! – попыталась оправдаться. – И так боялась, что ты подтвердишь, что не могла… Просто не могла тебя слушать! – призналась горячо.