Женя молча указал на свой рот в многозначительном и однозначном жесте. Повинуясь сигналу, внесла требуемую рассказчиком плату в виде поцелуя - лёгкого, как прикосновение крылышков бабочки! Рассказчик иронично вздёрнул бровь, требуя ещё.
- Это взнос, предоплата, - рассмеялась лукаво. - Вот скажешь - тогда получишь полную оплату
Кредитор усмехнулся, однако принял мои условия.
- Когда я обвожу твои губы сейчас – даже когда просто смотрю на них, я вижу в них постоянное напоминание о счастье, которое имею. О том, как много мне дано и о том, как мало было. О солнце – вместо беспросветности; о радости – вместо горя; о восторге обладать твоим телом – вместо мук неудовлетворённого желания и безысходности. О счастье обрести родственную душу – вместо одиночества и пустоты моей жизни!
Женя помолчал.
- Это напоминание о том, как несчастлив я был - и как счастлив стал. И как сильно должен ценить то, что обрёл милостью Провидения! Как должен беречь твою любовь, сокровище моё! - муж сжал меня действительно, как дракон - сокровище! - Беречь тебя: твою душу, твоё здоровье, твой покой! Твою счастье. Я буду. Вот увидишь, - убеждающе проговорил любимый.
Кивнув, я ласково провела пальцем по его губам точно таким же жестом, как делал он.
- Да, - согласилась с чувством, - давай беречь друг друга, Женя! Пусть наша любовь дарит нам радость, мир и покой...
- Гармонию, - подхватил Женя.
- Уверенность, - улыбнулась я.
- Надёжность, - на его губах тоже расцвела открытая улыбка.
- Защищённость.
- Доверие, - пожелал он.
- Понимание, - пожелала я.
- Да, - поддержал любимый. Повторил горячо: - Да!
Мы скрепили наши новые планы чудеснейшим поцелуем!
- Жизнь превратится в сказку, если мы не будем превращать её в ад.
- Собственными слабостями и недостатками, - помрачнел Женя.
- У всех есть слабости, недостатки, и комплексы, - ответила со вздохом. - У меня, что ли их нет? Дело в другом: не дать им разрушить... нас. Нашу любовь. Нашу жизнь.
Мы смотрели друг на друга, подмечая в глазах следы, оставленные прошлым. Нам было что вспомнить. Мы ведь оба едва не потеряли жизнь: он - в вертолёте; я - в ванной из-за наших необузданных, диких, неконтролируемых страстей! Мы долго молчали. А потом Женя напомнил про оплату за рассказ и откровенность, и я заплатила - охотно!
Глава 123
На следующий день я спросила Женю:
- Ты не передумал ехать к Кропоткину?
- Нет, - твёрдо ответил он.
- Тебе будет больно, - пробормотала с щемящим чувством сострадания и жалости к любимому.
- Пускай, - легко бросил муж. - Главное, чтобы ты больше не испытывала боли! - он помолчал, серьёзно глядя на меня, и произнёс: - Я хочу избавить тебя от того, что сам в тебе взрастил.
У меня вырвался глубокий вздох. В серых глазах мужа проскользнула тень: вина и неуверенность.
- Мне кажется, это не ты во мне взрастил.
Он недоверчиво приподнял бровь.
- Не ты, а Артём.
Вид у мужа сделался удивлённый.
- Ты же говоришь про страх, что ты меня бросишь? – уточнила.
Женя подтвердил кивком.
- Он был со мной ещё до того, как мы с тобой начали жить вместе, до того, как объяснились. До того, как я пришла в розовой помаде на работу в феврале. Уже тогда я боялась, что ты меня бросишь через время, и шла тебе навстречу вопреки внутреннему ожиданию. Оно не было связано конкретно с тобой... – голос внезапно сел. - Я ждала бы предательства от любого мужчины.
- А я твой страх только закрепил, - горько заметил любимый.
- Да, - не могла не признать. - Да. И теперь... Ничего не могу с ним поделать - он где-то во мне, живёт своей жизнью.
Я приуныла. Женя приобнял меня и сказал с улыбкой:
- Тогда тебе тоже надо к Кропоткину, моя радость.
- Бедный Валентин Андреевич! - рассмеялась я. - Ему и тебя за глаза хватило бы...
Женя усмехнулся.
- Ничего, переживёт. Тем более, я уверен, он сам нам предложит "очную ставку".
- Очную ставку?
- Работу сразу с обоими. Семейные сеансы.
- Я не против, - сразу согласилась.
- Я - за, - шепнул мне на ухо муж. Пощекотал шею дыханием, полюбовался на меня, улыбающуюся и разомлевшую в его объятиях, и пожелал: - Я очень хочу, чтобы твоя душа освободилась от этого страха! Надеюсь, что Кропоткин сумеет избавить тебя от него. Он беспочвенен, Желя. Я не уйду от тебя никогда.
- Дай Бог! - вырвалось у меня.
Руки непроизвольно сжали талию мужа, вцепились в его рубашку. Женю огорчила моя инстинктивная реакция, но он лишь ласково погладил меня по волосам и заверил:
- Ты поверишь. Я сделаю всё, чтобы ты поверила мне, любовь моя.
- Я поверю, - прошептала глухо. - Только ты больше не уходи.
Муж не стал тратить слов, видимо, оставив грязную работу психотерапевту. А сам просто прижался щекой к моей голове, и страхи растворились в затопившем меня умиротворении. Этот день мы провели на воздухе. Женя смешил меня до упаду; сжимал мою руку в своей, и я понимала, что вот оно - счастье! В его руках; в его глазах… А ночью, когда я по обыкновению запустила пальцы в колючую "шерсть", сонно пробормотав: "Мой волк", Женя приподнялся на локте, развернул к себе моё лицо и сказал: