- Я верю тебе! – воскликнула от всей души. – Верю!
- Верь мне, - попросил любимый тихо.
- Верю, - повторила в третий раз, - ведь... Волки моногамны.
Губы любимого дрогнули в улыбке. Очень ласково Женя прибавил:
- Моногамны и однолюбы, любовь моя. Ты - моя любовь.
И я выдохнула и вдохнула - глубоко-преглубоко, светло и радостно, расправляясь, открывая нараспашку ворота крепости моего сердца навстречу вере. И вера потекла в меня, затопив с ног до головы! Все барьеры исчезли; если какие-то и оставались, они не способны были удержать льющийся в меня мощный поток.
Голова вяло сопротивлялась напору, но мантра "Волки моногамны" заставляла её сбиваться с привычных доводов. "Мы не волки, - утверждала рассудительная часть сознания, - мы люди, а люди, бывают, разлюбляют. Однажды это уже случалось..." "Волки моногамны" – усиленно затыкала я её. Женя, прищурившись, наблюдал эту борьбу во мне: прошлого - и будущего; болезненного опыта - и упрямой веры; рассудительного - с иррациональным; любви и... боли. Любовь к Жене победила. Снова. И он это понял. Прижав меня к груди, воскликнул:
- Желя, я люблю тебя! И всегда любил! Только тебя, любовь моя, только тебя, - немного успокоившись, Женя понизил голос; разжал чересчур крепкие объятия, позволяя мне чуть отстраниться. – Всегда - даже когда забыл.
- Ты, конечно, не поверишь - решишь, что я вру. Но я действительно любил тебя даже тогда. Честно.
Муж напряжённо вглядывался в мои глаза, гадая: верю или не верю? Я разрешила его сомнения.
- Конечно, не верю, - сказала с улыбкой.
- Желя! - укоряюще вздохнул он, тоже улыбнувшись.
Поглядел на меня несколько мгновений и снова вздохнул.
- Понятно, что ты не веришь и понятно почему. А я всё равно скажу. Когда меня привезли из Женевы, и я увидел тебя… Я почувствовал какую-то неуловимую внутреннюю связь с тобой – сразу, с первого же мгновения! Это правда, хоть ты и не веришь.
Женя замолк.
- Расскажи, - попросила любимого.
Пусть говорит всё, что хочет: я всегда буду готова его выслушать!
- С первых же встреч, моё сердце чувствовало, что ты была особенным человеком для меня раньше - оно всячески побуждало восстановить твои права и утраченные позиции. Травма обнулила меня, украв воспоминания, но сердце постоянно накачивало меня особым отношением к тебе. Я сопротивлялся как мог. Это была война: между ним и мной - между слепой привязанностью и разумом.
- Твоему разуму я не нравилась, я знаю.
Я уже способна была говорить об этом шутя, пусть и несколько натужно.
- Он решительно протестовал против тебя, - вздохнул Женя, - до тех пор, пока не узнал лучше - тогда ты его подкупила, и он пошёл на поводу сердца: даже начал приводить доводы за.
- Кто же был против?
- Я.
- Ты? - со смехом ткнула пальцем в своего мучителя. - Вот, значит, кому я обязана своими страданиями?!
Женя сглотнул; опустил голову, будто сознаваясь.
- Да, любовь моя, я ответчик. Можешь назначить преступнику любое наказание - он примет его безропотно, на коленях моля о прощении, - хрипло выдавил Женя, опускаясь на пол.
Вскрикнув, кинулась к нему, испугавшись вдруг ему стало нехорошо?! Муж встал на колени.
- Женя! - закричала растерянно. - Что ты делаешь?! Встань! Встань скорей!
Вместо ответа он взял мои руки и покрыл поцелуями; перевернул ладонями кверху - и принялся целовать шрамы.
- О, Господи! – простонала, бросаясь на колени рядом с ним. - Женя, перестань! Хватит!
- Желя, прости меня, - с болью попросил муж. - Прости за всё, что тебе пришлось пережить по моей вине.
- Женя, всё хорошо! Не нужно...
- За всё, что ты выстрадала...
- Женя... – мне было невыносимо смотреть на душившую его муку и раскаяние.
- Прости за то, что подверг тебя таким испытаниям, когда мой долг был - беречь тебя и охранять, защищать от всего - включая самого себя! Хранить твою любовь, как зеницу ока; заботиться о твоём здоровье...
- Женя, пожалуйста! - заплакала я.
Попытки вырвать ладони и спрятать свои шрамы под рукавами, убрать их с его глаз долой, потерпели неудачу: Женя крепко удерживал мои запястья; прижимался к ним губами, быстро и сдавленно бормоча мольбы о прощении.
- Не плачь, - меня обняли.
- Тогда ты не... не... - я всхлипывала, не в силах остановиться.
- Прости меня, любовь моя, - попросил муж - тихо и с таким чувством, что я перестала отворачиваться, пряча заплаканное лицо. - Я хочу знать, что ты меня простила, Желя. Мне это необходимо.