Затем он проник в машинное отделение и, прощупывая сантиметр за сантиметром, нашёл обрывок промасленной ветоши. Растеребив её на нитки, он подсунул их внутрь шалашика и прикрыл сверху тончайшей стружкой, которую настрогал сохранившимся складным ножом.
Закончив приготовления, Игорь провёл спичкой по фосфорной пластинке, и… головка её раскрошилась. Тогда он подозвал Цыгана, и манипуляции с просушкой повторились.
Пока Игорь пытался добыть огонь, Пётр Васильевич сидел на корточках у переборки, подперев голову руками, и безучастно смотрел перед собой отсутствующим взглядом. Ему хотелось только собственной смерти.
Между тем Игорь извлёк из шерсти собаки вторую спичку и занес её над пластинкой. Он действовал так осторожно, как только мог, но его вновь постигла неудача. Головка третьей спички зашипела, задымилась, показался тлеющий огонек. Но он погас, не будучи в силах одолеть даже остатки головочной серы.
Всё, спички кончились. Игорь поднёс пальцы ко рту, чтобы согреть их дыханием. От холода мозжили кости и в жилах останавливалась кровь. ещё одна ночь, и они так задубеют… О каюте, об отсыревшем матраце не хотелось и думать. Ему вспомнился дом, светлая горница, уютная тёплая кухня. Кухня… А на подоконнике лежала зажигалка! Он ещё подал её отцу, перед тем как идти на рыбалку. Где она?
– Пап, очнись! – затормошил он отца. – Я тебе привёз зажигалку. Куда ты её дел? Вспомни!
Пётр Васильевич встал, чтобы проверить карманы, но зажигалки нигде не оказалось. Не было её и в рюкзаке. Всё, пропала. Но где отец мог её потерять? По дороге к озеру или где-то на берегу? А если в каюте?
Игорь полез в дыру, соединявшую трюм с коридором, и спустя четверть часа возвратился обратно с зажатой в кулаке зажигалкой.
Прозрачный голубенький баллончик её почти доверху был наполнен горючей жидкостью. Игорь крутанул колёсико, и над фитильком появился тонкий оранжевый язычок. Вспыхнула промасленная ветошь, за ней стружка, огонь пробился из-под веток наружу, быстро охватил весь шалаш, и Игорь понял, что через несколько минут от костра останутся одни угольки.
В его распоряжении имелось ещё несколько сухих веток и обломок какой-то доски. Всё тут же пошло в костёр. Но надолго ли этого могло хватить! О том, чтобы запасти больше топлива, он и не подумал.
Вспомнив про тополя возле заводских корпусов, Игорь выбрался из баржи и побежал к видневшемуся за серой мутью дождя остатку мехцеховской стены. Рядом с грудами кирпича валялось пять или шесть крупных сучьев и толстый деревянный брус, какое-то подобие потолочной балки, промазученной и вдребезги разбитой по всей длине. Подобрав и то и другое, Игорь взгромоздил всё это на себя и – откуда силы взялись! – поволок к барже.
Слава богу, костёр ещё не прогорел, и Игорь стал подкладывать в него наиболее подходящее из того, что принёс. Намокшие сучья шипели и не хотели заниматься, зато обломки, в которые он превратил балку, вспыхнули жарким коптящим пламенем, и в нём стало сохнуть и гореть и всё остальное.
Раз за разом уходил он на поиски и к середине дня натаскал целую гору дров: сучья тополя, обломки разных досок и брусьев. Все это Игорь спустил в трюм и полукругом разложил возле костра для просушки.
Постоянное движение и тепло, которым стал наполняться трюм баржи, разогрели его, и он почувствовал себя способным к дальнейшим действиям. Наказав отцу поддерживать огонь, он выбрался наружу и, взяв с собой Цыгана, пустился туда, где плескалось озеро. Надежда, что мать и сестра живы, гнала его вперед.
Несколько часов провёл он у чёрной воды, насыщенной почвенным гумусом. Озеро тянулось с севера на юг. Он пошёл на север и, огибая завалы из скал и камней, прошёл километра четыре. Город давно уже должен был остаться за спиной, а озеру всё не было конца. И никаких признаков присутствия человека – ни живого, ни мертвого. Тогда, вернувшись к первоначальной точке, он пошёл в противоположном направлении, тоже углубившись в него километра на четыре или пять. Но нет – всё та же вода и всё те же волны. Как и вчера, Цыган испуганно поглядывал в сторону озера и, поджав хвост и поскуливая, жался к ногам Игоря. «Чует, что там смерть», – подумал он, наблюдая за поведением пса.