Он касается нижней части моей груди, и...
Ох.
Он лижет пульс в глубине моего горла, и я с ужасом слышу, как хнычу.
- Ты такая мягкая. - Его дыхание обжигает моё ухо, и я вздрагиваю. Ровно один раз. - Думаю, я представлял, что ты не будешь такой. Ты всегда бегаешь, тренируешься. Ты всегда выглядишь такой сильной, но...
Он отпускает меня на долю секунды, и каждая клеточка моего тела сразу восстает.
Нет.
Подожди.
Останься.
Но он только регулирует меня. Его рука надавливает на мою поясницу, наклоняя меня так: слегка наклоняя вперед, как будто... Боже, как будто он собирается...
Он тут же возвращается ко мне. Начинает расстегивать молнию на моих джинсах, её треск как барабан в тишине. Воздух вырывается из моих легких в резком выдохе.
- Хорошо? - спрашивает он снова, мягко, глухо, и это хорошо. Даже если мои джинсы сползают по бедрам, и я никогда, никогда не чувствовала себя менее контролируемой. Я думаю, что мы собираемся заняться сексом, но секс не такой. Секс - это неловкое стягивание одежды, и переговоры о позициях, и многочасовая прелюдия, сопровождаемая: "Ты уверена, что не должна быть сверху?" и "Подожди, это мой локоть". Секс не переходит от нуля к миллиону таким образом. Не для меня. Это не хватание за край раковины, чтобы не застонать, не потребность прижаться к чему-то - к чему угодно - и не ощущение, что колени слабеют до состояния желе.
- Это то, чего ты хотела, Мара? - Он просовывает палец под мои трусики и раздвигает мои складочки. Один-единственный палец. - То, что ты... Ох.
На мгновение я впадаю в панику. Я не могу быть мокрой, ещё нет. Но потом я понимаю, что это так, и я чувствую и слышу это, скольжение кожи по коже, моё собственное тело уже начинает трепетать.
И Лиам дает понять, что ему это нравится. - Ты, - ворчит он мне в ухо. - Ты не поверишь, о чем я только не думал.
- О... ?
- Ты этого хотела?
- Хотела... чего?
- Ты сказала, что хочешь, чтобы тебя трахнули. Сильно и быстро. - Я так сказала? Я не могу вспомнить. Я не могу вспомнить свое собственное имя, а потом всё становится ещё хуже: позади меня он опускается на колени. Что он...? - Снимай. - Лиам стягивает мои джинсы и трусики, пока они не собираются вокруг моих лодыжек, затем бросает их в другой конец комнаты, как только я выхожу из них. - Хорошая девочка.
Я задыхаюсь. Он только что сказал это? Мне? Но я не могу попросить его повторить, поскольку он явно немного отвлекся по пути наверх. Его рука проходит по внутренней стороне моего бедра, длинные пальцы обхватывают мягкую кожу моей спины. В этот момент до меня доходит, что я сейчас голая. Совершенно голая, если не считать хлипкую футболку и ещё более хлипкий бюстгальтер. И что этот человек, нежно вгрызающийся в плоть моей задницы, словно я спелый фрукт, - это Лиам Хардинг.
Лиам. Хардинг. Который прикасается ко мне так, будто уже знает моё тело. Который раздвигает меня, словно я учебник для юридического факультета, и зарывается в меня лицом. Кто стонет в мою плоть и бормочет: - Прости. - Ему удается произнести искренние извинения, когда он отстраняется, чтобы лизнуть и пососать кожу моей правой ягодицы. - Я знаю, что ты хочешь сильно и быстро. Просто я много думал об этом. О тебе. – Биение сердца, и он снова на ногах, грудью прижимается к моей спине. Одна рука сладко обхватывает моё бедро, и он просовывает колено между моих ног, пока большая часть моего веса не упирается в его бедро. Я слышу смутные непристойные звуки: что-то лязгает, что-то возится, что-то отодвигается. Затем горячая плоть прижимается к моей, и раздается пробормотанное: - Хорошо?, на что я, должно быть, кивнула, потому что...
Трение.
Моё зрение расплывается по краям. Лиам внутри меня. Едва-едва. Только кончик. Он также огромен - нет места, места нет - неустанный, прекрасный, великолепный. Глубокий.
- Блядь, Мара. Это нереально.
Много резких вдохов, - Ещё немного, - напряженные мышцы сжимаются и разжимаются, но он достигает дна, и это уже на грани перебора. Это было бы слишком, но мне помогает то, что Лиам держится за меня так, будто отпустить меня - значит убить его, или то, что его пальцы неустойчивы, когда он откидывает мои волосы с плеча. Но моё тело, кажется, увлечено этим, неиспользованные, скрытые пространства заполнены, трепещут вокруг... Бог.
Вокруг члена Лиама.
- Я не могу думать, когда ты рядом. - Его голос грубый. Он замирает внутри меня, как будто не торопится начинать, но я чувствую, как он вибрирует от напряжения. Его ладонь скользит вниз и упирается в мой клитор. - Я не могу думать, когда тебя нет рядом. Это было проблемой. Мне кажется, что я месяцами не мог сформулировать ни одной связной мысли. Я чувствую, что ты не перестаешь быть в моей голове, и...