— Тетя! Вы знаете женщину по фамилии Такач?
— Конечно, знаю.
— Это моя мама. Скажите ей, что папа прислал меня сюда.
Мари осмотрелась: вахтер Дюри с кем-то разговаривал по телефону в своей будке. Воспользовавшись этим, Мари быстро открыла ворота, взяла мальчика за руку и осторожно, чтобы не расплескать содержимое кастрюльки, пересекла с ним двор. Такач, тихая, кроткая женщина — Мари по-настоящему даже не слышала ее голоса, — считалась одной из лучших ткачих на фабрике. Привалившись к станку, она подкреплялась хлебом с жиром. Увидев сына, женщина бросилась к нему.
— Ты как попал сюда? Как тебя пропустили?
Мальчик показал на Мари:
— Тетя провела.
Эдит Кунц вдруг подхватила мальчика на руки, пробежала с ним по цеху, вызывая общий смех женщин. Именно в этот момент откуда ни возьмись появился холеный главный инженер Халтенберг в сопровождении наладчика в белом халате.
— Что здесь за балаган? Чей ребенок?
Такач какую-то секунду колебалась: признаваться ей или нет, но потом все же сказала:
— Извините, мой.
Мари уже стояла рядом с ней.
— Я привела мальчика, он стоял за воротами, и мне казалось…
— Пусть вам ничего не кажется. И знайте раз и навсегда: здесь не детский сад. Кому не с кем оставлять ребенка, пусть сидит дома.
Он повернулся на каблуках, но резкий голос Мари остановил его.
— Я же сказала вам, что это я привела его!
Главный инженер метнул на Мари холодный взгляд.
Такач торопливо накинула на плечи вязаный платок, взяла сына за руку и засеменила к воротам, кутая и мальчика в платок. Мари перевела полный решимости взгляд на главного инженера.
— Фабрика должна иметь свой детский сад, — сказала она, — чтобы те, у кого есть дети, могли приводить их туда… так делают в Советском Союзе, мой муж вернулся оттуда и рассказывал мне… — Она немного растерялась, произнеся столь длинную тираду, моргая, посмотрела на стоявших в стороне и с интересом наблюдавших за происходящим женщин, и вдруг ей показалось, что она прочла на их лицах одобрение и доброжелательность. Ею неожиданно овладела беспредельная радость, и четким, чистым голосом она добавила: — Это новшество нужно ввести, и чем раньше, тем лучше.
Главный инженер Халтенберг, не проронив ни звука, вышел из цеха, за ним, как тень, проследовал наладчик. У дверей он сделал шаг в сторону, чтобы дать дорогу женщине — это возвращалась Такач.
Первой заговорила кривоногая Чука:
— Какая вы неосторожная! Если Такач вызовут за трудовой книжкой, вы будете виноваты!
Эдит Кунц толкнула ее локтем и передразнила:
— Кар-кар-кар… раскаркалась, старая ворона! Вызовут за книжкой! За что? За то, что два слова сказала своему ребенку? Пусть Халтенберг не хозяйничает тут! Для этого есть фабком, а он вряд ли поддержит Халтенберга.
— А здорово она взяла в оборот Халтенберга! — восхищалась беременная Герец, и ее измученное, бледное лицо озарила едва уловимая, довольная улыбка. Затем, как бы в утешение Мари, произнесла: — Впрочем, никто не виноват, что нелегкая принесла его именно в тот момент.
Мало-помалу все возвращались к своим рабочим местам. Мари курсировала со своей тележкой между станками, ни с кем не разговаривала, от сильного гула у нее шумело в ушах, а от пережитых волнений бешено колотилось сердце. Правильно она сделала, что не уступила холеному главному инженеру? Если так пойдет дальше, она станет скоро такой же, как Луйза, — не сможет оставаться равнодушной, если кого-нибудь будут обижать… К тому же не исключено, что фабком станет на сторону главного инженера Халтенберга и ей укажут на ворота…
Мари хотелось поговорить с Йожефом Тенцером, но он с утра ушел на склад, и вот уже полдень, а его все не было видно в ткацком цехе. Наверно, ему уже стало известно о случившемся, возможно, судьба ее уже решена. Ну ничего, дома Винце скажет, правильно она поступила или нет, Винце развеет ее сомнения, успокоит. Но как ужасно, когда человек сам не может решить, разумно он поступил или наделал глупостей.
Она проходила со своей тележкой возле Такач; женщина приветливо кивнула ей, нажала пальцем кнопку:
— Это совсем несложно, регулировать эксцентрики, — сказала она. — Ты как, имеешь представление, что к чему?
— Немного, — ответила Мари и подошла к женщине.
— Со временем освоишь и станок. Поработать подносчицей тоже полезно, научишься обращаться с утком. Работа здесь чистая, только надоедает весь день стоять у эксцентрика. Жаккард совсем другое дело, на нем вырабатывается фасонная ткань, но Герец не подпускает тебя близко, да? Ну вот и обрыв. — Она громко позвала наладчика, расхаживавшего между станками. Мари пошла дальше.