– Ага, где б деньги на это удовольствие взять? – усмехнулся Боря и махнул рукой. – В задницу всё это. Напридумывали ерунды, чтоб деньги выкачивать, а толку, уверен, не будет.
– Ты, Борька, пессимист просто, вот и всё. Поэтому и не поможет тебе вся эта терапия.
– Я, Игнатушка, реалист. Поэтому и не буду за эту хрень даже браться.
Парни усмехнулись друг другу, а Игнат задержал на шатене взгляд, задумчиво покусывая губы. В голове пронеслась мысль, что Борька куда приятнее и хозяйственнее Карины. А его крепкие руки, покрытые крупными венами, куда красивее, чем её с длинным острым маникюром, делающим её похожей на хищную птицу.
– Что-то не так? – услышал он голос Бориса и вздрогнул.
– Да нет, просто дурацкий приступ ностальгии, не обращай внимание, – соврал парень и начал накрывать на стол.
Глава 4
– Надо капнуть смесь на запястье. Если не горячо, значит, нормальной температуры, подходит.
Игнат с сомнением капнул жидкость на руку, хмурясь.
– Я не особо чувствительный, мне нормально, но я не уверен. Попробуй ты.
– Хм… – шатен прокатил каплю по коже, раздумывая. – Наверное, нормально, мне горячо. В тот раз было также, мне кажется.
Они кормили котят уже третий раз за вечер, но по-прежнему не были уверены в том, что все делают правильно.
– А ты не умеешь, случаем, уколы ставить?
– Знаешь, в технических вузах этому редко учат.
– Очень жаль, это большое упущение, я считаю. Потому что нас в колледже тоже этому не учат. А уколы ставить им надо, – Боря прижал одного из котят к груди и чуть наклонил бутылочку, чтоб жидкость прилила к носику.
– Мне кажется, даже если мы будем кормить их каждый час, они всё равно будут голодными.
– Естественно. Посмотрел бы я, каким ты был бы сытым на одном молоке. Да и то не настоящем, а из порошка.
– И то верно, – Игнат поднял глаза от котёнка на парня, сидящего к нему в пол оборота. Его всегда удивляло, как подросток, в какой-то момент совершенно лишённый всякой родительской любви, может так бескорыстно отдавать душу другим существам, ещё больше в ней нуждающимся. Насколько парень помнил, первую зарплату шатен поделил на две части: купил еду домой и корм для бездомных животных. И всегда хранил его у консьержки, потому что отец бы со свету его сжил, узнай, что такие деньги уходят не ему на водку, а каким-то блохастым паршивцам.
– Борь, ты если съезжать вдруг решишь, оставь мне одного котёнка. Посмотрел я на них сегодня и понял, что соскучился по живности хвостатой дома.
– Лучше двух тогда, а то ты на работе весь день, а он будет сидеть один, неприкаянный. Да и съёмную квартиру с одним животным найти всегда проще.
– Как скажешь, – Игнат с улыбкой отставил в сторону бутылочку и перехватил котёнка поудобнее. – Теперь уколы надо.
– Ага. Ты тогда держи, а я буду делать. Так, мне кажется, лучше пойдёт, у меня рука мягче.
Дело, конечно, шло, но медленно с непривычки-то. Но на третьем малыше парни уже немного освоились, как лучше держать их, чтоб не дёргались, как загривок оттягивать, как иглу вводить.
Освоились, и старший стал больше смотреть на друга, чем на возмущённого зверька. А смотреть было на что: крепкие руки, коренастая шея с рельефным кадыком, грубые черты лица, почти чёрные глаза, орлиный нос. Было в его внешности что-то восточное, кавказское, хотя оба родителя, насколько знал и видел парень, были обладателями славянской внешности. Впрочем, этот вопрос он никогда не поднимал, прекрасно понимая, что Борис и без него знает, что совершенно не похож на отца.
– А ты чего вдруг так имидж решил сменить? – он отпустил котёнка, который, едва оказавшись на полу, недовольно фыркнул и шмыгнул под диван. – Ты ж раньше не носил бороду, она тебе не нравилась.
Боря на автомате провёл пальцами по тёмной полоске щетины, окаймлявшей лицо.
– Ну, я и не планировал прям бороду отпускать. Хочу так оставить. А что, плохо смотрится?
– Да нет, нормально. Я ж разве сказал, что тебе не идёт?
– Нет, просто ты в этом лучше разбираешься.
– Ну, ты знаешь, что я предвзят в этих вопросах. Я вообще считаю, что борода крайне мало кому идёт, тем более такая своеобразная.
– Ну, если она плохо выглядит, ты скажи. Мне нравится, но ты сам помнишь, как мне в девятом классе нравились мои отросшие волосы. Я считал себя самым сексуальным в школе.
– О боже, не напоминай мне об этой пакле невразумительной. Нет, Борь, она смотрится неплохо, просто на любителя.
– А ты не любитель.
– А я не любитель.
Игнат чуть обернулся, не дойдя до стола, чтоб положить на него лекарство, сверху вниз глядя на парня. Боря смотрел на него всё также, как тогда, в пятом классе, пусть даже с тех пор и прошло восемь лет, а сам шатен сейчас в том возрасте, в котором был тогда Игнат. А взгляд совсем не изменился, такой же восхищённо-преданный, но такой затравленный, будто испуганный. Паренёк по-прежнему неосознанно готов был обороняться, если на него будут давить. Годами вырабатывающаяся в семье защитная реакция.