Когда-то он был способен на марш-бросок в сорок миль с пятидесятифунтовым рюкзаком за плечами и мог осилить сотню ярдов вплавь при полном армейском снаряжении. Да в нём по-прежнему было столько силы, что, казалось, он с лёгкостью может подкинуть парня в воздух и удалиться восвояси, пока тот не совершит все возможные пируэты.
- Послушай, - процедил солдат, не ослабляя хватку, - я должен знать, кто эта женщина.
- Как... какая жен-щина?.. - глаза у Чеза остекленели.
- Женщина, которая решила здесь поселиться.
- Не понимаю, о чём вы. Я никого не видел! - прохрипел парень. - Я не могу дышать!
Гарри разжал руку, оттолкнул помощника и приник к раненому комоду. Не нужно было касаться потрескавшейся столешницы и оторванной ручки-листика. Не следовало взывать к воспоминаниям.
Опять накатила эта ломящая головная боль. Шум. Крики. Атака. Выстрелы. В сознании Гарри всё смешалось: мама, командир Стоун, ревущий в ночи ребёнок, бегущие оперативники... Он сдавил ладонями раскалывающиеся виски.
- На часах почти десять. Мы опоздаем к врачу, мистер Максвелл, - шепнул Чез и, отдышавшись, припал к стене.
Гарри у него ассоциировался с эдаким Рэмбо, гордым одиночной, испытавшим все тяготы войны. Борьба с террором возвеличила дельтовца до героя и покалечила - а это как минимум было мотивом для плохого настроения.
У всех бывают трудные дни; у бывших вояк таких дней - большинство. И человек, пожелавший тут обосноваться, должен быть к этому готов, рассудил Чез.
Гарри неспешно извлёк из кармана флакон релпакса, проглотил пару таблеток и поднял на парня глаза:
- Поехали. Но сначала занеси комод в мастерскую, а остальное - ко мне в комнату.
Сеанс массажа окончательно привёл солдата в чувство. От мануальщика был толк: напряжение в позвоночнике спало, а обвинения и подозрения в адрес брата, всё утро крутившиеся у Гарри в голове, вечером уже не отзывались в ней злостью и нетерпимостью.
«Если Чез не в курсе, значит, Дейл сам подыскал арендаторшу и рассчитывает на этом поживиться. Но какая барышня, чёрт её побери, осядет в Палмере по доброй воле?».
Распластавшись на кровати, Гарри позволил разыграться собственной фантазии. Его неожиданно поглотили раздумья о том, что представляет собой эта неуловимая соседка. Блондинка она или брюнетка, дородная или утончённая, простушка или городская фифа, сбежавшая из страны небоскрёбов от ревнивого бойфренда? И чем она так хронически занята?
Удивительно, как ему не удается с ней пересечься. Не пешком же она до посёлка добралась - и уж тем более не прибыла сюда в вагоне-зерновозе!
И, что самое важное, как эта женщина умудрилась вытащить и спустить по лестнице пожитки его родителей - в одиночку и не производя при этом ни малейшего звука? Гарри поймал себя на мысли, что зауважал её за выносливость и отменную партизанскую сноровку.
Случается, что от лекарств сон его делается вязок и глубок, но не до такой же степени, чтоб не услышать, как в доме вершится переезд.
Гарри снова представил, как посторонняя дама хозяйничает этажом выше, и лицо его скривилось в гневе. Ну уж нет, какими бы талантами ни отличалась эта ловкачка, а подселению не бывать!
Он стянул толстый блокнот с полки в изголовье, выдрал лист бумаги и замер, подыскивая слова.
«Мисс Филлз, - вывел Гарри мелким прерывистым почерком. - Вы без спросу выставили вон вещи, принадлежащие моей семье. Это не лучшая тактика для претендентки на угол под чужой крышей. Более того, я не давал согласия на аренду мансарды, и потому настоятельно советую вам в самое ближайшее время присмотреть себе другое жильё. Надеюсь на ваше понимание. С уважением, Г. Максвелл».
Он протяжно выдохнул и отложил ручку с чувством выполненного долга. Соблюсти деловой тон в переписке с пронырой, покушающейся на его покой, стоило Гарри немалых усилий. И всё же он хотел предупредить таинственную гостью: ей придется считаться с его мнением.
Перед сном он оставит ей письмо - на лестнице, где его нельзя не заметить. А завтра потребует объяснений у Дейла и отремонтирует маминого любимца. Да, именно это он и сделает.
И всё образуется, всё вернется на круги своя.
2.
После утра, проведённого в мастерской, Гарри воспрянул духом. Зачистив столешницу комода, он покрыл её маслом и покрасил. Ещё пара слоёв - и она будет как новая. Сломанный листик обзавёлся добротным крепежом и занял своё место на верхнем ящике. В завершение солдат отшлифовал шахматы из комплекта для знакомого Чеза из Спрингфилда.
За минувшую неделю он смастерил ладей и слонов, нанёс кропотливый точёный рисунок у их основания, вырезал коней - строгих и гордых, украшенных богатыми гривами, отточил макушки величественных королей и ферзей.
В воображении мастера каждая из игральных особ была ценна и прекрасна, разве что к рядовой пешке он относился с офицерским подозрением. Самая маленькая и слабая, она казалась ему и самой изворотливой - эдаким волком в овечьей шкуре. Как ни крути, пешка была способна достигнуть последней горизонтали и превратиться в любую фигуру на усмотрение шахматиста.
Довольный результатом своей работы, Гарри сложил поделки в заготовку для игральной доски и, прихватив её с собой, выглянул в распахнутую дверь. Яркое полуденное солнце ударило ему в глаза.
Бодрящий ветерок поглаживал траву на газоне, а царящую вокруг тишину нарушали лишь пронзительные птичьи голоса. Пернатые гонцы наперебой оповещали, что скоро на смену капризной весне придёт по-настоящему жаркая пора.
Бледно-голубой фасад дома терялся на фоне безупречно чистого неба. Только небольшая веранда с покатой крышей да заплаканные майскими дождями окна напоминали о том, что возвышающаяся напротив мастерской постройка - не мираж.
Солдат задрал голову, и в поле его зрения невольно угодила мансарда. Готовый отвести взгляд, он уловил, как в её окне мелькнул силуэт.
«Ага, попалась!» - встрепенулся Гарри.
Он был уверен, что ему не померещилось.
Конечно, соседка исподтишка наблюдает за происходящим и прикидывает, как улизнуть, не столкнувшись с ним лицом к лицу.
Рассмотреть её он не смог - то было мгновение, в большей степени предчувствие движения, чем оно само.
- Мисс? Эй, мисс Филлз? - позвал Гарри как можно громче.
Реакции не последовало.
- Вот же чёртова баба, - процедил он сквозь зубы и принялся выкорчёвывать телефон из узкого нагрудного кармана. - Ну, погоди!
Арендаторша и не подозревает, с кем играет в прятки. Да если он задастся целью, то может организовать на неё настоящую охоту.
Письмо, накануне оставленное на лестнице, исчезло. А это означало, что отныне, желает гостья того или нет, воля проживающего в доме сособственника ей известна. Болван Дейл ещё поплатится за своё вероломство!
Экран мобильного загорелся у Гарри в ладони. Чести быть включенным аппарат удостаивался раз в день - если на то была необходимость.
В трубке наконец раздались гудки, затем снова и снова...
На протяжении долгих секунд они рождались и умирали за безбрежным цифровым горизонтом, так и не исполнив единственной своей миссии: попытка Гарри связаться с братом не увенчалась успехом.