Может быть, это то, в чем он специализировался в Дартмуте: Уборка снега. Вдобавок к этому он получил специальность «Мышцы». Его дипломная работа называлась «Важность предплечий в эргономичных раскопках». Затем он перешел в аспирантуру, чтобы изучать закон «Как сделать повседневную зимнюю задачу привлекательной». И вот я здесь, не в силах оторвать глаз от десятилетия оплаченного высшего образования.
Это становится странным. Это вызывает у меня воспоминания о том, как я впервые увидела его, когда его темные глаза и эти (откровенно нелепые) плечи ударили меня как кирпич в голову. Это не то воспоминание, к которому я хочу возвращаться, поэтому я отворачиваюсь и спускаюсь вниз, чтобы приготовить обед, обвиняя в своем временном помешательстве пропуск завтрака. Вот что я получила за то, что вчера заснула поздно вечером, на полпути к финалу, в середине объясняя Лиаму между зевками, что участницы «Холостяка» и «Холостячки» проходят обязательное обследование на венерические заболевания. Я проснулась сегодня утром на диване, на мне лежало мягкое, пахнущее небесами одеяло. Интересно, откуда оно вообще взялось? Не из гостиной. Я уверена, что поблизости его не было.
Не то чтобы мы с Лиамом стали друзьями. Я знаю его не лучше, чем вчера — за исключением, пожалуй, того, что у него есть несколько удивительно правильных мнений, когда речь идет о реалити-шоу. Но по какой-то не поддающейся объяснению причине, когда я начинаю работать над своим супом, я обнаруживаю, что готовлю достаточно для двоих.
Видите, вот почему люди не созданы для того, чтобы сидеть дома. Скука и одиночество превращают их мысли в кашу, и они начинают навязывать свою плохо приготовленную еду ничего не подозревающим Снежным Адвокатам. А я, видимо, принимаю свою странность, потому что когда приходит Лиам, темные волосы влажные и вьются от тающих снежинок, щеки пылают от упражнений, я говорю ему: — Я приготовила обед.
Он смотрит, свесив руки по бокам, как будто не зная, что ответить. Поэтому я добавляю: — Для нас двоих. В качестве благодарности. За то, что ты это сделал. Я имею в виду разгребание. — Он смотрит ещё немного. — Если хочешь. Это не обязательно.
— Нет. Нет, я… — Он не закончил. Но когда он замечает, что я тянусь к высокой полке с мисками, он подходит ко мне сзади и ставит две на прилавок.
— Спасибо.
— Нет проблем. — Возможно, я воображаю, но мне кажется, что я слышу, как он медленно вдыхает, прежде чем отойти. Мои волосы плохо пахнут? Я помыла их вчера. Неужели Garnier Fructis наконец-то подвел меня после долгих лет верной службы? Я думаю, не пора ли перейти на Pantene к тому времени, когда мы вежливо едим за кухонным столом, друг напротив друга, словно молодая семья в рекламе Campbell's.
Проблема: без включенного телевизора довольно заметно, что нам не о чем поговорить. Лиам бросает на меня взгляд каждые несколько секунд, как будто моё набитое лицо — это либо то, на что ему нравится смотреть, либо что-то совершенно отвратительное — кто бы говорил? По мере того как тянется молчание, я снова жалею о каждом своем выборе. И когда звонит его телефон, я испытываю такое облегчение, что могу махнуть кулаком.
Вот только он не берет трубку. Он проверяет ID звонящего (FGP Corp — Митч), закатывает глаза, а затем разворачивает телефон пренебрежительным движением, которое заставляет меня хихикать.
Лиам бросает на меня озадаченный взгляд.
— Прости. Я не хотела… Просто… — Я пожимаю плечами. — Приятно знать, что ты тоже ненавидишь своих коллег.
Он поднимает одну бровь. — Ты ненавидишь своих коллег?
— Ну, нет. Я не ненавижу их. То есть, иногда я их ненавижу, но… — Почему это обо мне? — В любом случае, как ты думаешь, снег закончился навсегда?
— Почему ты иногда ненавидишь своих коллег?
— Я не знаю. Я не так выразилась. Просто… — Лиам перестал есть и смотрит на меня так, будто ему действительно интересно. Ух. — Они все мужчины. Все инженеры. А мужчины-инженеры могут быть… да. А я — новенькая, и они все уже вроде как подружились. И я почти уверена, что Шон, мой босс, думает, что я что-то вроде жалкого разнообразия. А это не так. На самом деле я очень хороший инженер. Я должна быть такой, иначе Хелена зарезала бы меня во сне.
Он кивает, как будто понимает. — Она бы зарезала тебя без сна.
— Верно? Она была не очень-то снисходительна. И я не жалуюсь — я многим ей обязана. Она действительно помогла мне стать лучшим ученым, но все в моей команде относятся ко мне так, будто я какой-то малолетний инженер, который не знает, что такое ом, и… — Почему я всё ещё говорю? — Ну, все, кроме Теда, но я не уверена, уважает ли он меня на самом деле или просто пытается переспать, так как он уже три раза приглашал меня на свидание, что делает ситуацию несколько неловкой…