Еще через километр слева от них появилась гладь реки. Большая спокойно и даже торжественно несла свои воды туда, где еще через тридцать с небольшим километров она встретится с волнами Охотского моря. Здесь река, протекая с востока по тундре, делает левый поворот. Теперь насыпная гравийная дорога шла по песчаной косе. Справа в сорока шагах плескался морской прибой, а слева, на таком же расстоянии, текла широкая гордая река. Через двенадцать километров дорога упрется в рыбацкий поселок Октябрьский, но друзьям туда не надо было.
Проехав еще пару километров, они остановились около стоящего со стороны моря зеленого вагончика, на торцевой стороне которого белой краской было крупно написано: "Лицензионный участок № 13". Здесь находились и практически жили всю путину два сотрудника рыбвода, ответственные за распределение мест между "дикими" рыболовными бригадами, такими же, как бригада наших друзей. Они следили за порядком и правилами лова на этом участке, каждое утро выписывали, а вечером закрывали лицензии, дающие право на легальный вылов рыбы как с моря, так и с реки. Все это, конечно, стоит денег, но небольших. Так что затраты потом с лихвой окупаются.
Сейчас на побережье было относительно тихо.
Лишь кое-где на приличном расстоянии друг от друга виднелись палатки с припаркованными около них частными автомобилями – в основном небольшими грузовичками и микроавтобусами. Реже встречались грузовые джипы типа "Ниссан-Датсун" или "Тойота Хай Люкс". Но ближе к лососевой путине, сразу после Дня рыбака, где-то с начала июля, здесь по обеим сторонам дороги от мыса Левашова вплоть до самого Октябрьского вырастает целый город из палаток и вагончиков. Рыбаки со всего юга Камчатки, с Елизовского, Мильковского и Усть-Большерецкого районов съезжаются сюда порыбачить. Это место действительно богато на добычу – фактически каждый год здесь вдоль прибойной полосы проходит огромное количество лосося, чтобы потом через устье войти в реку и подняться по ней на самый верх, на нерест. Некоторые рыбаки, отрыбачив здесь, поднимаются вслед за рыбой в самые верховья, вылавливая ценные породы, забирая в основном икру, а рыбу за ненадобностью бросая на берегу. И это уже является не законным ловом, а форменным браконьерством, за которое налагаются огромные штрафы, а в исключительных случаях можно и в тюрьму угодить. И несмотря на то, что каждый год рыбводовцы с ОМОНом задерживают не один десяток таких браконьеров, жажда наживы все равно берет верх. Ведь каждый, пока не окажется в следственном изоляторе, думает, что именно он родился под счастливой звездой и горькая чаша минует его.
Из трубы на крыше вагончика вился дымок. Значит, инспектора были на месте – подтапливали "буржуйку". Андрей достал из-под заднего сиденья полиэтиленовый пакет, в котором позвякивали две бутылки качественной дорогой водки – презент, в надежде на будущие хорошие отношения. Он и Сергей вылезли из машины. Вадим и Толик остались в салоне "уазика", чтобы не толкаться в небольшом вагончике.
На всякий случай Андрей вежливо постучался и, толкнув дверь, вошел внутрь вагончика. За ним проследовал Сергей.
Районная контора рыбвода располагалась у них в Усть-Большерецке, инспектора были оттуда, и поэтому и Сергей и Андрей их прекрасно знали.
Один из них, Олег Васильев, лишь на пару лет постарше Сергея, сидел справа от входной двери за видавшим виды допотопным письменным столом, заваленным какими-то папками, журналами, стопками чистых и исписанных бланков лицензий и пачками квитанций, и что-то записывал в один из журналов. Около него на столе стояла железная "солдатская" кружка с горячим, судя по парку, вившемуся над ней, чаем.
Второй, Игорь Соловьев, лет на десять моложе своего напарника, спал, отвернувшись к стене, поверх ватного матраца на сколоченном из грубо отесанных досок топчане.
Олег поднял глаза от журнала на вошедших и, узнав "своих", заулыбался.
– О! Наконец-то и наши бракуши стали подтягиваться. На рыбалку?
И, привстав, протянул руку. Мужчины поздоровались.
– Конечно, на рыбалку, – подтвердил Сергей.
– Олег, так ты в этом году здесь? – обрадовался Андрей. – Это ж здорово! А то эти городские…
Он не договорил, но по одному его виду было понятно, что он имел в виду и какие эти "городские".
– Не переживай. Эту путину вместе порыбачим, – успокоил его Олег, опять усаживаясь на стул. – Городских в этом году ближе к устьям поставили. Вы же знаете, там одни блатные. Наглеют как хотят. На местных инспекторов большой прибор положили. Так, может, хоть областники порядок наведут. У них-то разговор короткий. Чуть что – хлоп, и в кутузку. А то и пострелять для острастки могут.
– Да. Быки еще те, – подтвердил Андрей, выставляя на стол перед Олегом содержимое пакета. – А это – аванс.
– Да ты что! Убери! – замахал руками Васильев. – Не дай бог, кто войдет. Вон, Игорю под топчан засунь.
Андрей взял бутылки со стола и спрятал, куда указал Олег.
От шума проснулся напарник Васильева. Он перевернулся на спину и несколько секунд рассматривал гостей. Затем, узнав земляков, протянул руку и поздоровался с обоими.
– Здорово, мужики. Порыбачить решили?
– Да пора уже, – сказал Сергей. – Идет что-нибудь?
– Корюшка толкается понемногу. – Олег захлопнул журнал и отложил его в сторону. – Несколько бригад стоят, ловят. Из ТИНРО[2] сообщили, что через недельку-другую хороший подход наваги ожидают.
– Во! – хлопнул в ладоши Андрей. – Значит, и мойвы будет немерено.
– А когда ее не было? – сказал, надевая сапоги, Игорь.
– А что насчет красной слышно? – спросил Сергей. – Горбуша будет?
– Год-то не горбушовый, – ответил Олег. – Естественно, что-то подойдет, но как в прошлом году не будет. Зато, говорят, нерки хороший косяк идет, да и кета с кижучем, как обычно.
– Так, значит, на нерку лимиты в этом году дадут?
– Ну, если будет такой подход, как обещают, то конечно дадут, – сказал Васильев и усмехнулся. – А то вас когда-то лимиты интересовали! Ведь завтра же у нас под боком чавычу ловить начнете.
– Да ну, Олег! – Андрей попытался изобразить из себя невинную овечку. – Мы законопослушные граждане. Ты же прекрасно об этом знаешь.
– Я знаю, что на этом побережье бракуш круче вас не сыскать, – засмеялся инспектор. – Да ладно. Только делиться не забывайте, и мы вас не видим.
– Приятно иметь дело с хорошим человеком. – Андрей пожал руку Олега.
Чавыча – это самая ценная и самая крупная рыба из семейства лососевых, которая водится в здешних местах. В последнее время ее популяция очень упала, и поэтому был введен запрет на лов этой породы сетями. Ее можно ловить на специально отведенных участках, только на спиннинг и не более одного хвоста на лицензию. А уж на спиннинг эту рыбину, достигающую в длину трех метров и весом до тридцати килограммов, вытащить ой как нелегко. Правда, в последнее время такие особи попадаются крайне редко, в основном встречаются длиной от метра до полутора и весом в десять – пятнадцать кило. Но рыба эта очень сильная, и не одна блесна была ею оборвана, не один рыбак-спиннингист искупался в речной водичке при попытке затащить чавычину к себе в лодку.
– Местечко-то где нам дадите? – поинтересовался Сергей.
– От нашего вагончика и до Левашова любое выбирайте, – сказал Олег, поднимаясь и выходя из-за стола с кружкой чая в руке.
Его товарищ тем временем снял с "буржуйки" кипящий чайник и наливал себе в такую же кружку кипяток, собираясь тоже почаевничать.
– Так мы поближе к вам и встанем, – сказал Андрей. – Чтобы за лицензиями далеко не мотаться.
– Давайте. И нам веселей будет. Только место сразу застолбите, а то ушлых много развелось. Мигом перехватят. Потом разбирайся за вас.
– Так мы прямо сегодня после обеда буй и заведем, – сказал Сергей. – Море спокойное.
– Да. Уже больше недели как в ложке, – подтвердил Игорь. – Погодка стоит – благодать.