Уже по темноте охотничий кортеж тронулся в обратный путь. В поселок. К своим домам.
28
Прошло еще четыре долгих дня бездействия. Сергей выходил на улицу только по утрам и вечерам, когда провожал Ларису на дачу. Все-таки он не решался отпускать туда ее одну.
Поздним вечером того дня, когда к нему заходил Орлов, он, уложив Танюшку спать, достал из-под кровати свой "Вепрь", хорошо почистил его и смазал. Затем, уложив его обратно в чехол, добавил туда еще три полных магазина с патронами. Около двух часов ночи, завернув карабин в плащ и сунув в карман небольшой фонарик, тихо, чтобы не разбудить дочь, вышел из квартиры.
Оказавшись на улице, он закурил и огляделся. На улице не было ни души. Еще немного постояв, прислушиваясь, не раздадутся ли поблизости шаги позднего прохожего, он наконец зашагал по направлению к своей даче, выбирая самые темные улицы и дорожки.
Перейдя мостом через Амчагачу и оказавшись на околице частного сектора, он остановился и опять прислушался. Тишина. Даже собаки во дворах молчали. Хороший знак. Значит, дикого зверя поблизости точно нет. Но все-таки Сергей развернул плащ и достал из чехла карабин.
Здесь уличных фонарей не было, в темноте, подсвечиваемой звездами, светил узенькой полоской нарождающийся месяц.
Быстро, почти на ощупь, Сергей собрал карабин, вставил в него магазин и закинул за плечо. Сунув плащ и чехол под мышку, достал из кармана фонарик, но включать не стал. Эта дорога была настолько ему знакома, что он мог пройти по ней и с завязанными глазами.
Через пять минут он уже подходил к своей калитке. Здесь он включил фонарик и не спеша поводил лучом по участку. Тени, падающие от построек, казались немного зловещими, но объективно все здесь было тихо и спокойно. Никакого движения или присутствия чего-то постороннего.
Сергей открыл капитку и, сняв карабин с плеча и держа его наперевес, прошел на участок. Подойдя к сараю, где хранился инвентарь, он бросил на землю плащ и чехол, а "Вепрь" приставил к стене. Достав из кармана связку ключей, при свете фонаря открыл навесной замок. Деревянная дверь негромко скрипнула на проржавевших петлях. Подсвечивая себе фонариком, Сергей взял карабин и, войдя в сарай, поставил его в углу у входа, рядом с лопатами и граблями, которые, как он думал, в скором времени не понадобятся. Затем поднял с земли плащ и повесил его на дуло так, чтобы он полностью скрывал находящийся под ним "Вепрь". Подняв полу плаща, пристроил под ним и чехол с запасными магазинами. Посветив фонариком и убедившись, что сделал все как надо, вышел из сарая и прикрыл дверь. Замок закрывать на ключ Сергей не стал, а пристроил его так, что создавалась видимость, что он закрыт. Но стоило его дернуть вниз, и можно легко и быстро освободить петли и открыть дверь. Теперь в случае опасности до карабина можно было добраться в считаные секунды.
Выйдя с участка и закрыв за собой калитку, он, уже не таясь при свете фонаря, быстро зашагал по направлению к дому.
Теперь, приходя на дачу вместе с Ларисой, он мог себя чувствовать намного спокойней и уверенней. В темном пыльном углу сарая стоял его верный друг, который уже однажды спас ему жизнь.
Находясь с женой на участке, стараясь не подавать вида, Сергей все же внимательно наблюдал за окрестностями, особенно за той частью забора, где тот примыкал к лесу, и постоянно старался держаться поближе к сараю. Ларисе он ничего не сказал. Зачем лишний раз давать ей повод для беспокойства?
А пока Сергей замечал, что с каждым днем Лариса все более успокаивается и начинает забывать пережитый на реке ужас. Может, она считала, что квартира и дача – это их маленькие крепости, где с ними ничего не могло случиться?
Утром двенадцатого июня Лариса ушла на работу, как всегда прихватив с собой Танюшку, чтобы отвести ее в садик. Сегодня Сергей твердо решил на утреннем автобусе съездить навестить друзей и узнать обстановку. Но Самойлов опередил его.
В начале одиннадцатого, когда Сергей выключил телевизор, решив, что пора потихоньку собираться, в квартире раздался звонок, и, открыв дверь, он увидел на пороге улыбающегося друга.
– Во! Привет, – удивился Сергей, запуская его в квартиру. – А я только к вам ехать собрался.
– И зря, – сказал Андрей, снимая сапоги.
Он прислушался, заговорщицки подняв вверх указательный палец, и, взглянув в сторону зала, тихо спросил:
– Ты один?
– Один, – ответил Сергей, закрывая дверь. – А что?
– А вот что.
Андрей полез за пазуху и извлек оттуда бутылку водки.
– Никаких возражений не принимаю. Целую неделю был "сухой закон", и всю эту неделю я тебя не видел. Поэтому поддержи компанию.
– Ну, ты в своем репертуаре, – рассмеялся Сергей. – Ты какими судьбами?
– Пошли. Душа горит. За столом все расскажу.
И Андрей первым двинулся на кухню. Поставив бутылку на стол и усевшись на табурет, шутя начал подгонять друга:
– Серый! Ну давай, давай. Стопарики, закусончик. Кто в доме хозяин, в конце концов?
Сергей, улыбаясь, поставил перед Андреем две стопки и, пока тот открывал бутылку и разливал водку, быстро сделал и выставил на стол легкие закуски. Он знал, что Самойлов нарочно не будет говорить, пока Сергей с ним не выпьет. А ему не терпелось узнать последние новости с моря.
Наконец они выпили и слегка закусили.
– Ну говори, не томи, – сказал Сергей. – Почему зря?
– А делать там пока нечего, – ответил Андрей, хрустя фирменным огурчиком Ларисы.
– Это почему?
– Рыбники вчера сделали контрольный замет на реке и поймали несколько гонцов нерки. – Андрей уже разливал по второй. – Разрешения пока на лицензионный лов нерки нет, вот и решили до поры до времени прикрыть и белорыбицу. Да что мне тебе объяснять? Сам знаешь, как это делается.
– И когда закрывают? – Сергей взял в руку протянутую ему другом стопку.
– Сегодня проходной день, а с завтрашнего дня – тю-тю.
Андрей чокнулся с Сергеем и опрокинул в себя вторую стопку водки. Сергей тоже выпил и, даже не закусывая, спросил:
– А что рыбники говорят? Лицензию-то дадут?
– Я вчера вечером разговаривал с Олегом Васильевым. Он говорит, что, по идее, должны дать. Заход вроде как неплохой. Но ты же знаешь: первые пару косяков на нерест они все равно пропустят. А это неделя, а то и полторы. Так что пока курим и ждем решения высшего рыбводовского начальства.
С минуту сидели молча. Потом Сергей спросил:
– Как эту неделю сработали?
– Плохо, – махнул рукой Андрей. – Мойву после шторма как отрубило. Что до этого поймали – и все, больше ее практически не было. Корюшки тоже меньше стало. Наважка, правда, неплохо тянулась. Но на ней разве нормально сработаешь? А в основном бычки да минога, которые никому задаром не нужны. Каждый замет мучались, пока их из сетки выберешь. Так что ты ничего не потерял.
– Тысяч по восемь-то хоть сделали?
– Ну, где-то около того.
Андрей сделал подряд три затяжки и, потушив сигарету, потянулся за бутылкой.
– Ну что? Давай еще по одной?
Сергей молча кивнул головой и наконец решил задать волнующий его вопрос:
– Медведица больше не появлялась?
– Нет. – Андрей отрицательно покачал головой. – Так больше и не видели. В среду охотники были…
– Я знаю, – перебил Сергей. – И опять без толку.
– Ага, – подтвердил Андрей и вдруг засмеялся. – Когда мы их назад через реку на лодках перевозили, матерились, как сапожники. Злющие, мокрые, Орлова проклинали на чем свет стоит.
– Он-то при чем? Это его работа. Ему надо с ними по болоту лазить? Однако ж со всеми идет. Я вообще удивляюсь, как это он умудрился их уговорить на той стороне облаву устроить. Думал, ни за что не согласятся.
– Не знаю, насколько правда, но говорят, что он каждому охотнику по одной лицензии сверх нормы на отстрел медведя по осени обещал. Ему-то с нашими охотоведами договориться проще простого.
– Так на медведя же областники лицензии выдают.