– Ты не ничего не скажешь мне в ответ? – я все еще надеюсь на его милость.
В воздухе скрипит звук крутящихся по паркету колесиков от его кресла. Он поднимается с места, решительно обходя стол, останавливаясь взглядом на картине, которая висит на стене позади меня. Я следую за ним и неожиданно ахаю. Изображение мужчины, женщины и двух маленьких девочек напоминают мне одну из ранних работ Жаклин, а размещенная внизу подпись «Наша семья» не оставляет никаких сомнений. Эта картина была подарена отцу на его день рождения несколько лет назад. Казалось, в тот момент выражение его лица не выдавало ни единой эмоции. И только сегодня в нем можно разглядеть душевные волнения.
– Обычно ты всегда высказывал свое мнение, а сейчас молчишь, – смею нарушить образовавшуюся паузу. – Жаклин собралась замуж за человека, которого ты даже ни разу не видел, а я… – становится трудно дышать от моментально набежавших эмоций, – танцую далеко не под классическую музыку и уже давно не на пуантах, как ты того хотел. Твое игнорирование пугает еще больше. Лучше бы ты громко выразил свое недовольство… как раньше, а не молчал.
Шумно сглотнув скопившийся в горле ком, я продолжаю сидеть и ждать дальнейшей его реакции.
– Мне не все равно, – поворачивает голову, смотря в упор на меня. – Если я не интересуюсь твоими делами вслух, это не значит, что я не интересуюсь ими вовсе. Как раньше уже не будет, Джиа, – надломанным голосом уверяет он, все еще находясь на расстоянии от меня.
– Что ты имеешь в виду?
Он присаживается на край стола, занимая для себя удобное положение. Чувствую, сейчас последует длительный и поучительный рассказ, но, несмотря на внутренний сарказм, ожидаю от него любого слова.
– Ваша мама была мне не по зубам, когда, будучи подростком, я впервые увидел ее. Из богатой и обеспеченной семьи, с отличным образованием, в ее жизни было все в идеальном порядке. Соответственно, и жених для этой девушки должен был быть таким же.
Я и ранее слышала историю о том, как познакомились мои родители, но от отца – впервые.
– Я всегда мечтал разбогатеть. Был без единого гроша в кармане, но обладал смекалкой. Работа отнимала много времени, но я знал, что, как только смогу обеспечить себя и других, то добьюсь всего, чего захочу. Так и произошло с вашей мамой. Позже я понял, что с помощью денег могу достичь всего и управлять всеми своими желаниями. Родились вы, а мое управление перешло все границы. Я перестал замечать, как способность навязывать свое, чтобы сделать все, как можно лучше, постепенно превратилось в контроль над окружающими меня людьми. Все это не могло не отразиться на нашей семье, не говоря уже о некоторых моментах, которыми я не могу похвастаться.
В моей памяти закралось то самое воспоминание.
Тогда отец вел себя так, словно его подменили. Приходя с работы, срывался на всех, кто попадался ему под руку. Он подозревал маму бог знает в чем, какой-то выдуманной им измене. На то время у него были крупные проблемы в компании, а постоянная их ругань не могла не отразиться на нас.
– В любом случае, – продолжает он, – все, чтобы ваш отец ни сделал, чтобы ни сказал, он всего лишь хотел, чтобы у вас было идеальное будущее, а вместе с тем и идеальная жизнь.
Это понятно. Однако в его словах присутствует «но».
– Я всегда желал вам только лучшего. Лучшего для моих девочек. Не осознавая, что на самом деле, делал только хуже.
– Нет, пап, это я… – мне хочется возразить ему и признать, что все это время я была неблагодарной и бесчувственной.
– Я ошибся. Ничего не может быть идеального в этом мире. Время идет. Вы взрослеете, а мы стареем, – он произносит последние слова с привкусом горечи. – Поскольку у вас впереди еще целая жизнь, то вы должны прожить ее так, чтобы не жалеть ни о чем. Не жалеть о том, что упустили какую-то решающую возможность, не воспользовавшись ею в полной мере.
Почему мне сейчас больно это слышать? Слышать то, что всегда так хотела почувствовать от него.
– Я не успел заметить, как вы выросли, – вздыхает он и продолжает уже с улыбкой: – Скучаю по тем дням, когда вы были моими маленькими девочками.
– Мы и сейчас твои девочки, – старательно пытаюсь проглотить услышанное его откровение вместе с набежавшими моими слезами.
Он плавно отрывается от стола, уверенно приближаясь ко мне, когда, в свою очередь, я поднимаюсь с кресла. Впервые за долгое время я вижу счастливый блеск в папиных глазах.
– Жаль, что из-за совещания не смогу увидеть твое выступление, – меняет интонацию голоса на деловой тон, посматривая на наручные часы. – Или в планы телевидения не входит демонстрация вашего шоу?