Третья съемка за день. Аля не успевала ни поесть, ни передохнуть. От неудобных поз и ползания на коленях уже болела спина, а от пустого чая урчал желудок. Но она не замечала. Юная фотомодель, рок-музыкант, семейная пара с детьми - у каждого была своя неповторимая аура. Каждый по-своему раскрывался за короткое время фотосессии. И Аля не могла себе позволить упустить те искренние моменты, когда среди осторожной важности или пугливой насмешливости проскальзывали живые яркие эмоции.
Как теннисист удар, она ловила каждый сокровенный миг, и забывала обо всем. Горела любимым делом. Глотала в перерывах черный чай из термоса. Не глядя, ловко меняла батарейки в сменном башмаке фотоаппарата. Успевала повсюду и лучилась восторгом. Волшебное время, ради которого стоило терпеть любые неудобства и упреки близких.
У нее получалось. С каждым днем, с каждой фотосессией фото выходили все лучше и лучше. Прежние клиенты приводили новых, рекламные агентства сами находили номер телефона, предлагая съемки. Журналы печатали фотографии. Все так же, как и раньше, только намного интенсивнее, с полной отдачей. И ни мама, ни жених, почти полностью потерявший ее из вида на полтора месяца, не останавливали.
Вот и сегодня. Виктор хотел пообедать с ней в ресторане, а вечером отвезти к себе. Обычное, вполне естественное желание жениха провести свободное время со своей невестой. Но съемка и необходимость заняться обработкой фотографий спутали все карты. Аля не узнавала свой голос, когда отказывалась. Извиняясь и в десятый раз за месяц умоляя не сердиться, сбегала в работу. В мир фотошопа и лайтрума из горячих объятий, от разговоров о будущем.
Такая глупость. "Непростительная ошибка" как сказала бы мама. Вот только сама Аля смотрела сейчас на большую очаровательную семью и чувствовала, что иначе не смогла бы. Внутри все словно переворачивалось от странной пустоты и тревоги, перебороть которую не получалось. Безумный поцелуй с одним мужчиной и последовавшая за ним долгая ночь рядом с другим выбили почву из-под ног. Как она такое допустила? Как сейчас смеет думать об Олеге, вспоминать его губы, волнение от поцелуя и восторг? А как же Витя?
"Всего один поцелуй, и я на распутье!" - Аля поражалась сама себе. Подготовка к свадьбе не прекращалась. За маем пришел июнь, за июнем - июль, приближая невесту к дате бракосочетания. А она все плыла по течению, не в силах сказать любящему жениху, что запуталась. Она молчала, а сам Виктор, казалось, даже не замечал перемен. Словно черепахи под панцирем, скрывались оба. Днями. Неделями.
А малыши с родителями счастливо улыбались друг другу. Забыв о фотографе и съемке, возились с игрушками и громко смеялись. Две милые нарядные девчушки и любящие их мать и отец. Аля наводила объектив, меняла свет - делала свою работу. Сегодня чуть усерднее, чем обычно. Распланировав график до позднего вечера, по уши погрузившись в процесс. Рьяно, лишь бы только не увидеть случайно на витрине какого-нибудь киоска обложку журнала с знакомой фотографией. Лишь бы только не расплакаться от бессилия.
***
Хорватия. Сплит
Второй тур RC44 Championship Tour закончился незаметно. Казалось, еще вчера яхты бороздили море, а сегодня их ловко демонтировали и готовили к перевозке. Чудо инженерной мысли, гоночная яхта, собиралась и разбиралась как детский конструктор Lego. Фуры для их транспортировки в следующий порт уже ждали. Техники делали всю работу прямо в марине, пока экипаж подводил итоги и разбирал ошибки. А Афанасий Плотников, владелец яхты и состоятельный бизнесмен, стоял красный как знамя над Рейхстагом и молча слушал нотации своего молодого шкипера.
Всегда сдержанный Сафронов сегодня не церемонился.
- Дважды! - Олег стукнул кулаком о борт. - Я повторяю - дважды у нас рвался парус. Один раз нам приходилось возвращаться и подбирать выпавшего члена экипажа. Трижды были на грани столкновения.
- Олег, я не мог это предусмотреть! – Плотников не сдержался. - Это гонка. Каждую секунду что-то меняется.
- Да неужели?
- Сафронов!
- Каждую секунду, Афанасий Дмитриевич, я стою у вас над душой и, как идиот, ору, что надо делать!
- Но...
- Но вы пропускаете все мимо ушей, теряете экипаж и рискуете нашими жизнями.
- Вот это уже слишком! - вскипел оппонент. - Что ты себе позволяешь? Это не твоя яхта и не твоя команда. Не забывайся!
- Да, но я, черт возьми, ее шкипер. И мне не плевать на безопасность экипажа и результаты гонки.
- Это мои проблемы!
- Конечно. Вот только все ошибки и просчеты автоматически списываются на меня. И именно от меня ваша команда ждет точных и правильных решений.
Николай слушал эту перепалку и качал головой. Друг действительно перешел черту. Так говорить с шефом не смел никто из них, и Сафронов прекрасно об этом знал. Тормоза у Олега отказывали все чаще, и пусть он был прав, в последствии такая прямота могла нехорошо аукнуться.
***
Вечером на причале было тихо и очень жарко. Июль на Сплите здорово отличался от мая. Жара не спадала ни на день, и о прохладном морском бризе оставалось лишь вспоминать. Олег вспоминал. Швырял в воду плоские камни, пил пиво и без слов общался с пушистым полосатым собеседником. Кот нашел его сам. Прибился как к законному хозяину еще в первый вечер и не пропускал ни одной одинокой вечерней посиделки. Сегодняшняя должна была стать последней.
- Ну как оно? - Николай появился будто из ниоткуда и, усевшись рядом, голыми руками открыл припасенную другом бутылку пива.
- Если ты о пиве, то нормально. - Олег даже не повернулся, чтобы взглянуть. Вместо него на пришедшего желтыми катафотами блеснул кот.
- Сам ты - пиво, - друг погрозил коту кулаком и жадно опрокинул в себя половину содержимого бутылки. - Я о жизни. Плотникова ты зря при всех чихвостил.
- А надо было интим устроить?
- Интим... - Николай сделал вид, что задумался. – Может, и интим. Только не с Плотниковым, а с какой-нибудь симпатичной туристочкой. Парочка красоток, между прочим, тобой интересовалась.
Олег пониже опустил козырек бессменной бейсболки и сделал вид, что не услышал.
- Вот только не надо строить из себя одинокого волка! Волк - он, знаешь ли, тоже кобель.
- Коль, отстань. Ладно?
- Да я бы с удовольствием. Только не могу. Как на Сплит вернулись, так тебя словно подменили. Психованный такой стал – свои пугаются.
Сафронов пожал плечами.
- Скоро только этот, блохастый, - друг указал на кота, - будет выносить тебя. И все.
- Коля, - Олег залпом допил свое пиво. - Если ты боишься, что Плотников выпрет меня, и вся команда останется на него одного, то зря. Стерпит Афоня. Так что не трать свое драгоценное время на душеспасительную беседу.
- От зарядил! - хмыкнул Николай. - Бабу тебе надо. Злость спустить. А лучше не одну, а сразу двух, чтобы мозги включать некогда было.
- Тебе неймется - ты и спускай... Злость. А обо мне беспокоиться не надо.
- Я-то через день дома буду, с женой. А ты... - Николай хотел было еще что-то сказать, но поняв бессмысленность попытки, достал сложенный вдвое глянцевый журнал и кинул перед другом. - Твоя зазноба отметилась-таки парой слов. Негусто, но много ли тебе сейчас надо?..
Дожидаться реакции Сафронова он не стал. Усмехнулся, заметив удивление на лице, да и потопал неспешно к гостинице. О странной связи лучшего друга и девчонки догадаться было не так сложно, как думал сам Олег. У обоих крупными буквами на лбу был написан интерес друг к другу, и только сами они все от кого-то прятались и делали вид, что ничего не происходит. Наивные как дети.
***
Будущему шкиперу своей новой гоночной яхты Рогозин позвонил сам. В дурацком перетягивании канатов со Строгановым он все-таки одержал победу, и теперь следовало как можно скорее начать подготовку команды.
Олег ответил не сразу. Лев Семенович уже собирался положить трубку, когда в динамике послышалось четкое и сухое "слушаю".