Приступ душевной слабости закончился быстро. Али здесь не было. Были только он, широкая кровать и серый туманный рассвет. Не давая себе ни единого шанса вновь размякнуть, Строганов поднялся. Майка и легкое трико нашлись на кресле возле кровати. Дальше - беговая дорожка. Полчаса в интенсивном режиме. До ровной, спокойной пустоты в голове. Лишь темно-синий сливающийся с горизонтом Финский залив за окном да монохромное табло тренажера. Виктор гнал себя, убегая от ненужных вопросов. Потел, смывая солеными каплями пот ночного кошмара. До изнеможения. До такого бесчувствия, что даже холодный душ казался блаженством.
***
Раннее утро на "Марине" проходило не менее интенсивно. Стоило выйти из бухты, как на яхту обрушился сильный встречный ветер, а еще недавно солнечное небо заволокло тучами. Духота сменилась сырой прохладой. Непривыкшие к таким переменам погоды члены команды внимательно следили за выражением лица капитана. Ждали от него разъяснения или, на худой конец, заверения, что скоро все пройдет. Только Олег не реагировал. Молчал. Час, два, три...
К обеду даже давний друг Олега Николай стал поглядывать на него как на какую-то диковину. Лезть с "как дела" и "что случилось" пока не хотелось, но провести целый день регаты в компании угрюмого Сафронова хотелось еще меньше. "Марина" прошла половину пути до намеченной цели. Она умудрились даже посоревноваться в скорости с пятеркой яхт и две из них обогнать. Непостижимо, но никакой успех не возвращал капитана в хорошее расположение духа. Олег статуей прирос к штурвалу, и лишь четкие команды и идеальное маневрирование подтверждали присутствие его на борту.
Точь-в-точь как на профессиональных гонках. Та же собранность и полный контроль. Даже надоедливый Кеша не сунулся с глупыми вопросами. А в его влюбленном взгляде все больше сквозила тревога. Последнее заставило Николая всерьез забеспокоиться.
- Да... Дожил Сафронов, - вздохнул он и, отрегулировав паруса, доверил вахту Валдису.
Нужно было что-то предпринять, пока весь экипаж не заразился меланхоличной задумчивостью капитана.
- Шкипер, какая муха тебя укусила? - старпом ловко перебрался на корму.
- Медленно идем, - Олег словно и не расслышал его вопроса. - Надо было выбирать курс ближе к берегу, а не чесать напрямую.
- Сафронов, не заговаривай мне зубы. Мы идем на грани наших возможностей. Еще три часа, и прибудем на Брач. С тобой что? - друг не стал ходить вокруг да около.
- Не выспался.
- Кондиционер в номере не починили, - ухмыльнувшись, - или Каролина до утра осталась?
- Коль, с каких пор ты стал таким любопытным?
- С тех же, с каких ты стал тухлым овощем.
- Ну, пока не воняю, - опустив козырек старой бейсболки на глаза, Олег попытался не замечать присутствие товарища.
Выспаться, как он и сказал, не удалось на самом деле. Вдобавок, как ни пытался отогнать от себя сожаление из-за замужества Каролины, оно неотступно пробиралось в мысли. Казалось бы, незначительная часть его жизни: друг и любовница. А как ни старался, но быть святым не получалось - горький осадок незаметно оседал на душе.
- Понятно! - хитро ухмыльнулся старпом. - Увеселительная регата превратилась в обычную работу.
- Может, за борт тебя выкинуть? Гляди, и повеселюсь.
- И поплывешь дальше один с этими? - Николай указал на прибалтов с геем. - Хе. Боюсь, порвет тебя от веселья.
На лице капитана появилась первая за утро улыбка.
- То-то же! - старпом довольно потянулся, выпятив мощную грудь. Свою задачу он выполнил. Теперь можно было расслабиться и со спокойной совестью отправить девчонок готовить обед.
Будто услышав его мысли, на корму переместился Валдис. Прибалт с минуту помялся, но все же выдал:
- Алэк, нэ хотэл бы вас отвлэкать, но подскажитэ, скоро ли обэд?
- Точно! - поддержал подручного старпом. - Жрать охота. Ты кока хоть назначил?
- Рабы желудка, - Олег снисходительно посмотрел на обоих. Потребности быта бессовестно отвлекали от душевных терзаний.- Наш фотограф сегодня кашеварит. Ждите!
***
Аля ничего не успевала. При всей ее любви к готовке делать это на яхте оказалось в разы сложнее, чем на суше. Стоило "Марине" хоть немного накрениться, порезанные овощи рассыпались по всему столу, а раскаленная сковородка грозила свалиться на ногу. Катастрофа камбузного масштаба, и только она начала с ней смиряться, как прямо из-под носа неожиданно исчезла курятина. Каким образом ощипанная потрошеная курица могла совершить побег, Аля не представляла. Даже ее буйная фантазия фотографа не могла выдать ни одного мало-мальски подходящего варианта. А осмотр кают-компании ни к чему не привел. Птица пропала бесследно.