…Не люблю déjà vu. Очень и очень сильно. Отдаёт дешёвым кино. Или дешёвым сериалом, в котором сценаристы исписались и гоняют события по одному и тому же кругу, лишь меняя декорации. Но жизнь — такой сценарист, что как к нему ни относись, а жить надо. Причём именно так, как она напишет, без разницы, талантливо это, или не очень.
В начале дня было déjà vu с днём прогулки с Бэль. Потом — очередной залёт в гвардию, тут вариантов для сравнения масса. Теперь же мне вспомнилась Гюльзар, алмазный священный круг у неё на груди и метательный нож в глазу бугая, мысленно прозванного мной тогда «вторым», хотя технически ничего общего с той сегодняшняя ситуация не имела.
Их было пятеро. Молодые ребята, взвинченные, но не злые — эдакие гиперактивные переподростки. На вид не под наркотой, просто занимаются ремеслом, от которого адреналин сам прёт, без помощи химии. Только один из них, самый старший, лет тридцати, был более спокоен — сознание его тут же окрестило — «Бывалый». Остальные, видно, его воспитанники, которых он наставляет в своём сложном преступном ремесле.
Почему преступном? Потому, что как-то не сильно парни пытались скрыть своё оружие. У одного под курткой, у другого на поясе виднелись слишком многозначительные для опытного глаза бугорки. Остальные наверняка тоже вооружены, просто более осторожные. Вообще-то это спокойный район, относительно безопасный. Но не элитный, охраняемый тысячами бойцами частной охраны, и теоретически в простой магазин на территории мог зайти кто угодно. Парни ведь не грабить пришли — этот момент я почувствовал бы куда лучше. Парни спешили, просто спешили. При их потенциальном ремесле это вполне укладывается в любые гипотезы. Просто были слишком нервными, и со слишком сильным самомнением, чтобы пытаться решить свои проблемы, проявляя уважение к другим людям. Такие встречаются где угодно, на каждом шагу, и в любой иной раз я сам бы не обратил на них внимания…
Но сегодня был слишком необычный день, чтобы Мироздание под его завершение не выпендрилось.
— Расступись, народ! Мы опаздываем! Расступись! — Парни накидали две тележки продуктами и быстро мчались к кассам. Кричал не самый молодой из них, но по виду самый… себялюбивый. Вот так бывает, смотришь на человека, и видишь, как он сильно себя любит, хотя вы ещё словом не перекинулись. Лет ему было чуть за двадцать пять, но после «Бывалого» я его оценил, как самого серьёзного противника. Этот однозначно убивал — глаза выдавали в нём волка; он был слишком опытен в деле лишения жизни для своего возраста, отсюда и диссонанс с пренебрежением к другим людям. Впрочем, они убивали все, кроме, возможно, самого молодого, что держался в стороне, которого я мысленно прозвал «Пятый». Но этот был именно нагл, и напорист. «Наглый» — само по себе прилипло прозвище.
Все, кто был за нами в очереди, действительно, подались в стороны. Народу там было немного, человек пять, и никто не торопился настолько, чтобы спорить с подобным контингентом. И я бы пропустил — тоже никуда не спешил, ничего эдакого. Но мы уже въехали в закуток между кассами, и расступиться не могли технически. А сдавать назад… Это было бы подчинением, демонстрацией слабости. Не при двух прекрасных сеньоритах. И кстати, подошла наша очередь выкладываться на транспортёр, так что тем более парни в пролёте.
— Эй, пропусти! — «Наглый» встал в метре от меня, грозно сверкая глазами. Я-прежний бы обкакался от страха, ибо повторюсь, это были глаза убийцы. Марина юркнула за цепочку, на линию соседней, неработающей кассы, и смотрела на всё распахнутыми, как пять империалов, глазами. Не могла поверить, что это происходит в её новом благополучном районе? Как я ей сочувствовал. Виктория же сообразила быстрее, и ещё при подходе тележного поезда схватила сына и отошла назад, оставив свою тележку мне.
Я не сдвинулся. Показывать слабость не хотелось больше, чем драться. Хотя понимал, что пахнет очень сильно жареным. Тело моё внешне оставалось расслабленным, но приготовилось к экстремальному режиму, срыву в крутое пике. Мозг же лишь повторял про себя: «Только этого не хватало! Только не сейчас! Что за глупая ирония!..»
— Эй, я к тебе обращаюсь! Проваливай! Мы спешим! — повторился «Наглый».
— А волшебное слово? — усмехнулся я. Спокойно, будто за мной рота спецназа с винтовками наизготовку.
— Какое слово? — Тип нахмурился. — Чел, ты хочешь проблемы?
Парни определённо не с этого района. А с подобного тому, с которого свалила Санчес. Вести себя в обществе не умеют ну совершенно!
— Такое волшебное слово: «Сеньор, извините, но мы спешим. Не могли бы вы пропустить нас, ПОЖАЛУЙСТА!» Так говорить тебя не учили?