Хотя подобные мнения высказывались уже давно и стали делом обычным, Валоруму было мучительно больно услышать слова Палпатина. Оттого что это была правда, легче не становилось. Он отвернулся от панорамы за окном, вернулся за рабочий стол и тяжело опустился в мягкое кресло.
У него были проницательные голубые глаза, под которыми залегли глубокие тени, темные кустистые брови и редеющая седая шевелюра. Суровые черты и глубокий голос Валорума выдавали сострадательную душу и пытливый ум. Но поскольку он принадлежал к политической династии, имеющей тысячелетнюю историю, — династии, которая, по мнению некоторых, со временем выродилась как раз вследствие своей удивительной долговечности, — ему так и не удалось в полной мере укротить свойственную ему аристократическую надменность.
— В чем и когда мы ошиблись? Когда выбрали неверный путь? — печально, но без дрожи в голосе спросил он. — Как умудрились проглядеть признаки грядущей катастрофы?
На лице Палпатина было написано понимание и сочувствие.
— Беда не в нас самих, Верховный канцлер. Вся проблема в отдаленных системах и их обитателях, которые несут беспорядки и беззаконие. — Он говорил тщательно выверенным тоном, тоном человека, уставшего от жизни, чуть рассеянного, будто бы невосприимчивого ко всему нехорошему. — Да вот возьмите, к примеру, недавние события у Дорваллы...
Валорум глубокомысленно кивнул:
— Судебный департамент просил сегодня принять его представителей, так что я услышу от них о последнем развитии событий.
— Возможно, я смогу помочь вам с этим, канцлер, — предложил Палпатин. — По крайней мере, исходя из того, что я слышал в Сенате...
— Слухи или факты? — уточнил Валорум.
— Полагаю, всего понемножку. Многие члены Сената имеют обыкновение толковать события на свой лад, не особо беспокоясь о достоверности. — Палпатин примолк, словно собираясь с мыслями.
Тяжелые веки на его удивительно бледном лице дрогнули, прикрыв водянистые голубые глаза. Рыжеватые волосы, давно утратившие блеск молодости, сенатор укладывал в провинциальном стиле, как носят в отдаленных системах, — зачесывая назад, но оставляя длинные тонкие пряди за низко посаженными ушами. В одежде Палпатин тоже хранил верность обычаям своей родины, отдавая предпочтение вышитым мантиям с угловым вырезом и двойным воротником и старомодным лоскутным плащам.
Представляя в Сенате интересы отдаленного сектора, куда входила планета Набу и еще тридцать шесть миров, Палпатин приобрел репутацию честного и открытого политика, чем завоевал сердца многих коллег-сенаторов. В ходе бесчисленного множества встреч — как частных, так и официальных — Валорум убедился, что для сенатора Палпатина гораздо важнее реальные меры, которые необходимо предпринять, нежели слепое соблюдение многочисленных правил и инструкций, превращавших работу Сената в запутанную бюрократическую головоломку.
— Как, несомненно, вам уже сообщил Судебный департамент, — заговорил наконец Палпатин, — наемники, которые совершили нападение на корабль «Доход», принадлежащий Торговой Федерации, и уничтожили его, работали на террористическую группировку «Невидимый фронт». Очень похоже, что доступ на корабль им помогли получить рабочие космопорта с Дорваллы. Каким образом «Невидимый фронт» узнал о слитках ауродия, перевозившихся на этом корабле, нам еще предстоит выяснить. Но совершенно очевидно, что злоумышленники рассчитывали использовать ауродий для финансирования дальнейших террористических актов против Торговой Федерации и, возможно, против колоний Республики во Внешнем Кольце.
— Рассчитывали? — переспросил Валорум.
— Все указывает на то, что капитан Коул и его сообщники погибли при взрыве, уничтожившем «Доход». Тем не менее инцидент будет иметь далекоидущие последствия.
— Все это мне по большей части прекрасно известно, — произнес Валорум с ноткой отвращения. — Поскольку налеты не прекращаются, Торговая Федерация планирует потребовать вмешательства Республики или, если им будет отказано, санкции Сената еще больше увеличить свой контингент боевых дроидов.
Палпатин поджал губы и кивнул:
— Должен признаться, канцлер, первым моим побуждением было не раздумывая отклонить их требования. Торговая Федерация и так сосредоточила в своих руках слишком большие силы — как экономические, так и вооруженные. Но позднее я пересмотрел свою позицию.
Канцлер заинтересовался:
— Буду рад, если вы поделитесь соображениями.
— Ну, для начала, Торговую Федерацию составляют коммерсанты, а никак не воины. Неймодианцы, в частности, крайне трусливы во всем, что выходит за рамки их коммерческих махинаций. Поэтому идея о том, чтобы разрешить им увеличить численность их оборонительной армии дроидов — по крайней мере, в незначительных объемах, — не кажется мне опасной. Гораздо важнее, какие преимущества мы можем получить, даровав им такое разрешение.