— А давайте на ножах? — он сделал паузу, прежде чем продолжить фразу: «Участники соревнования Мерген и Вовка дисквалифицированы из-за отсутствия у них ножей. Победа присуждается Торбе!»
Но, к его удивлению, Вовка задрал штанину и из высокого носка достал узкую легкую финку с наборной разноцветной рукояткой, которая была вставлена в мягкий кожаный чехол.
Торба знал эту финку, сделанную из японского штыка. Знал, что она заточена как бритва, потому что металл, из которого она сделана, был очень мягким и потому точилась очень легко, знал, что Вовка таскает ее с собой и в тайгу, и на рыбалку. И еще он знал, что эту финку Вовкин дед привез с японской войны и по наследству передал Вовкиному отцу.
— А у тебя нож есть? — спросил Торба у Мергена.
— Конечно, дома. Я мухой, — ответил Мерген.
Вовка протянул финку Мергену:
— Возьми мою.
— Стоп! — громко сказал Торба. — Это финка не твоя, а твоего отца. — Торба торжествующе посмотрел на зрителей. — Все знают, что эта финка Лукича?
— Лукича! — с неохотой подтвердили зрители. Им хотелось дальнейшего представления.
— А, значит, победа присуждается мне! — торжествующе объявил Торба. И, не делая большой паузы, объявил: — Кто хочет покидать настоящий томагавк — за мной!
Вовка сплюнул:
— Ну и хитрожопый ты.
— Зато — чемпион! — усмехнулся Торба.
Торба ушел. За ним увязалось несколько мальчишек. Но Любаша как ни в чем не бывало продолжала сидеть на бревне. Девчонки, которые хотели было уже устремиться за Торбой, посмотрев на Любу, вернулись на свои места.
Мерген, улыбнувшись, сказал оставшейся публике:
— Продолжим соревнование.
Вовка вынул финку из ножен, положил ее боком на вытянутый указательный палец. Лезвие весило столько же, сколько и рукоятка, поэтому финка спокойно висела на пальце. Потом взял финку за лезвие и, замахнувшись из-за головы, резко ее метнул. Финка словно стрела ударила в ствол дерева. Раздались аплодисменты.
Вовка, подойдя к лиственнице, с трудом, раскачивая ее вверх-вниз, вынул ее из дерева.
Потом финку метал Мерген. Делал он это аккуратно, не сильно, чтобы не повредить наборную рукоятку. Но тоже попадал в цель. После трех безуспешных попыток выявить победителя Мерген объявил:
— Победила дружба!
Зрители стали расходиться. Любаша подошла к Вовке:
— Поздравляю!
— А меня? — засмеялся Мерген.
— И тебя, — улыбнулась Любаша.
— А хочешь тоже попробовать? — спросил Вовка.
— Хочу, — на секунду задумавшись, сказала Любаша.
Вовка отмерил шагами от лиственницы пять метров.
— Вот так, держи за лезвие, — начал показывать Вовка.
Любаша осторожно взяла финку и метнула, броском снизу. Финка мягко вошла в цель.
— Ты где этому научилась? — воскликнул Мерген.
Любаша улыбнулась. А Вовка посмотрел на нее с восхищением.
В шестом классе, в конце учебного года, учитель начальных классов и по совместительству директор школы, тетя Клава, которая была замужем за двоюродным братом Вовкиной матери дядей Гришей, объявила на общешкольной линейке:
— Дорогие ребята, мы прощаемся с вами. К сожалению, наша школа закрывается… — тетя Клава не могла сдержать слез.
И хотя эту новость уже обсуждали всей деревней с начала этого учебного года, девочки не могли сдержать слез. Плакала и Любаша.
После линейки Вовка подошел к ней.
— Вы же все равно уезжаете из деревни — чего же слезы-то лить?
— А как же ты? Как Мерген? Так с шестью классами и останетесь?
Вовка задумался. С одной стороны, учиться в школе надоело. А с другой, — Любаша была права: у абсолютного большинства уже есть аттестаты о среднем образовании или дипломы об окончании профтехучилища, или даже техникума, а у него будет только справка об окончании шести классов. Медведь в тайге, конечно, не спросит об аттестате. Но как-то все-таки стыдно перед окружающими: перед старшими парнями, перед Любашей. Смеяться же будут.
И дома, на домашнем совете решили, что осенью Вовка поедет в райцентр, где продолжит учиться в седьмом классе, а жить будет у маминой сестры. Любаша тоже продолжила учебу в той же десятилетке, но в параллельном классе. Ее матери, тете Поле, от почты дали служебную квартиру в двухэтажке, в противоположном конце поселка, и теперь они учились в разных классах и расходились по домам после школы в разные стороны. Виделись редко, только на переменах, да иногда на школьных вечерах, да в доме культуры, куда каждую неделю завозили новые фильмы.
Этим и воспользовалась Вовкина соседка по парте. Она была отличницей, собиралась после школы поступать в институт. Была симпатичной, такой утонченной, что ли: читала взрослые романы, писала стихи. Вовка, несмотря на его деревенскую стеснительность и «необразованность», ей нравился. Она кокетничала с ним, пыталась ему подсовывать книги для чтения, которые на нее произвели «неизгладимые впечатления», угощала его сладостями.