Герцогиня непонимающе смотрела на него. Когда до нее дошел смысл сказанного, она спросила странным голосом, готовая вот-вот вновь разразиться истерическим хохотом:
- Вы имеете в виду... что даже... что даже мой первый муж интересовался этой...
- Да. Целуя вас в карточной комнате, он уже знал, что скоро поднимется наверх и увидится с ней. Вотрель предвосхитил его визит. Наверное, Вотрель слышал, как он назначил ей свидание в день свадьбы.
До нее постепенно доходило, что означало ее положение. Но она только нерешительно выдавила:
- Даже... Даже Лоран!- Женщина беспомощно взмахнула рукой, покачала головой и вдруг нервно рассмеялась.- Да! И сегодня вечером я бы убила этого омерзительного толстяка, которому принадлежит этот дом! Вы меня стыдите? Смотрите же!- Она резко распахнула ворот платья. На белоснежной груди краснели глубокие кровоточащие царапины, виднелось порванное белье. В ее глазах сверкнули слезы. Она обернулась к Банколену: - Вам об этом известно. Думаю, вчера, когда я была здесь, вы меня узнали. Не думаете ли вы, что я перенесла достаточно, чтобы не стыдиться своих намерений? Я вынуждена была пресмыкаться перед ним, вынуждена была стоять на коленях, потому что мне нужно было получить эти сигареты! На коленях! Сегодня, когда он отпер свой сейф, я хотела забрать все, что у него там было... Вы меня стыдите? Господи, неужели во всем мире не найдется человека, который бы понял, что мне пришлось перенести?!
Это была не мольба о пощаде. Это был крик отчаявшейся женщины, которая не выносит одиночества и вместе с тем узнает, что любой мужчина, которому бы она ни доверилась, приносит ей несчастье. Она была гордой. Она смотрела на нас с высокомерием, от которого разрывалось сердце.
- Банколен, отпустите ее...- встрял в разговор Килар.- Пусть она уйдет! Мы единственные, кто знает... Неужели вы не можете...
- Прошу вас, успокойтесь, все успокойтесь!- резко отозвался детектив.-Вы думаете, мне это нравится?
- Мне не нужно вашего сочувствия,- мадам с трудом подавляла рыдания,- я не нуждаюсь в ваших проклятых проповедях! Вы слышите? Я не принимаю вашего сочувствия. Я знаю, это будет только еще одна ловушка.
В напряженной тишине, когда она переводила гордый взгляд с одного на другого, прозвучал неумолимый голос Банколена:
- Расскажите нам про Вотреля.
Она тупо посмотрела на него и провела рукой по лбу.
- А... Эдуар! Да. Мне трудно вспомнить, в каком я тогда была настроении. Нет, теперь мне все безразлично... Но тогда было иначе. Эта Шэрон Грей явилась ко мне на следующее утро после убийства Лорана. Я сделала все это... для Эдуара, понимаете, потому что Эдуар сказал, что любит меня... Но в то время, когда у меня сидела Шэрон, появился этот толстый американец и сказал, что та была любовницей Эдуара.
Внезапно в ее голосе вновь зазвучали металлические нотки.
- А, собственно, почему я не должна была убить его? Я отдала Эдуару все свои деньги. Я все сделала ради него. О, он вел такие чарующие любовные речи - как он любит меня, и как я вдохновляю его на написание пьесы, и как мне поможет, если я буду принимать наркотики! Когда американец сказал это мне... насчет того, что Шэрон была его любовницей, она еще не ушла. Мне не нужно было смотреть на нее. Я знала, что это правда. Американец все болтал, а Шэрон побледнела и стала нервничать - такая самодовольная дура! Это я отдавала... а ей стало стыдно! Я отдавала ему всю свою душу! Я давала Эдуару деньги, а Эдуар содержал на эти деньги ее! И по приказу Эдуара я убила человека. Не знаю, можно ли сделать больше...
Но любил ли он меня? Он был влюблен в эту миленькую, жеманную дурочку, которой нравилось изображать себя такой добродетельной! О да, ей это нравилось! Что она знает о том, как могут любить мужчина и женщина? Такая женщина, как я? Посмотрите на меня! Вы сказали бы, спокойная, сдержанная и достойная... О господи, я загоралась огнем, как только Эдуар приближался ко мне!
Герцогиня протянула руки к сумрачному небу - к свету лампы. Она была нездешней, пугающей, с глазами полными слез.
- И вы меня стыдите? Вы? Теперь я все вижу. Я знаю, что он делал. Но когда... когда я впервые услышала про это... я была потрясена до глубины души. Я не могла этого вынести... В тот день, когда вы пришли ко мне и стали задавать вопросы, я была близка к тому, чтобы выдать себя, потому что кипела злобой на Эдуара. Вы об этом знали?
Глядя на абажур лампы, Банколен тихо сказал:
- Меня предупредили об этом, мадам. Но я допустил ошибку. Я думал, что вы... что ваша ярость направлена на мисс Грей.
- Как могла, я ввела вас в заблуждение,- бессвязно бормотала она,- но мне было все равно. Мне было безразлично, что вы знали. Я думала только об Эдуаре, который целовал эту хорошенькую бледную англичанку...
Я позвонила ему. Хотела услышать, как он будет это отрицать. Если бы он стал отрекаться от этой связи, возможно, я бы поверила ему. Но он не смог ко мне прийти. Называл меня любимой, своим сердцем... Меня просто тошнило, когда я слышала эти его нежности. У него на тот вечер назначена важная деловая встреча, сказал он. Деловая встреча! Я знала, куда он пойдет.
Луиза подалась вперед, почти приподнялась на кушетке, с остановившимся взглядом, который возвращал ее в ту ночь, и стала говорить медленно, едва не напевая. За ней сидел, сгорбившись и подперев подбородок рукой, Банколен и смотрел на нее сверкающими глазами...
- У меня дома был нож... Очень большой нож. Рауль подарил его мне как сувенир после охоты. Мне было безразлично, увидят ли меня. Я думала только о том, чтобы отплатить Эдуару за все, что он сделал. Я курила... Видите, одну из таких сигарет... а когда я их курю, не знаю почему, но я способна на все. Я взяла такси... Прошла через задние ворота виллы. А он как раз там стоял.-Луиза взмахнула рукой.- Я ударила его ножом, потом еще раз... я купалась в его крови, и мне это доставляло наслаждение!
Она встала в экстатическом триумфе, откинув голову, в то время как в окно вплывали звуки оркестра, а Банколен неподвижно сидел на диване, глядя на лампу. Она имела свидание с тремя мужчинами, и она всех их убила бы.