- И с тех пор вы только и делали, что сбегали, - вкрадчиво заметил Тьернан.
- О нет, - покачала головой Кэссиди. - Я уже думала, что навсегда избавилась от этой привычки. Научилась не бояться, смотреть в лицо опасности. Пока не встретила вас. И вот теперь я опять удираю со всех ног.
- Я вам пугаю?
- Конечно - пугаете! Причем специально, и я никак не могу понять почему. С какой целью. Может, сами скажете?
- Не исключено. - Тьернан прошел в гостиную и, приблизившись к ней, остановился в полушаге. Кэссиди тщетно пыталась прочесть хоть что-нибудь ободряющее в его непроницаемом лице. Все, что ей удавалось разглядеть, таило нескрываемую угрозу. Казалось, человек этот источал запах опасности.
- Ваши дети живы.
- Да, - согласился он.
- И Салли Нортон - тоже.
- Разумеется, - кивнул Тьернан. - Она о них заботится. С ней они в безопасности.
- В безопасности? - переспросила Кэссиди. - Вы говорите так, словно им что-то угрожает. Но что?
Тьернан улыбнулся; мимолетно и зловеще. У Кэссиди душа ушла в пятки.
- Сама наша жизнь таит в себе множество опасностей, - загадочно ответил он.
- Я приехала, чтобы задать вам один вопрос: почему?
- Что - почему?
- Почему вы не открыли правду? Почему позволили обвинению навесить на вас убийства детей и этой женщины, вместо того, чтобы предъявить их суду, живых и невредимых?
- А с какой стати? Меня ведь осудили не за их убийство. Одной Дианы было достаточно, чтобы вынести мне смертный приговор.
- Но почему вы не боролись? - Кэссиди словно со стороны расслышала истеричные нотки в собственном голосе. - Открой вы им правду, вы могли бы хоть на что-то надеяться. Детишек отдали бы родителям Дианы. Вместо этого бедные старики убиваются от горя, уверенные, что все их родные погибли. А ведь детишки могли бы скрасить существование генерала и его жены...
То, что последовало, ошеломило Кэссиди. Кровь отхлынула от лица Ричарда, который в мгновение ока сделался белый как мел. Глаза зажглись испепеляющим огнем, и Кэссиди впервые в жизни ощутила, что такое настоящий страх. Она словно приросла к месту, глядя в безмолвном ужасе на надвигающегося Ричарда, в глазах которого читалось одно слово: смерть. Еще миг - и его пальцы сомкнулись на её горле.
- Убить вас, Кэссиди - пара пустяков, - пробормотал он, проводя большими пальцами по впадинке на её шее. - Вы это знаете? Чуть-чуть нажать, и ваше хрупкое горло не выдержит. Всего несколько секунд спустя вы задохнетесь. Чистая и аккуратная смерть, хотя и поначалу. Потом, как всегда бывает в случае внезапной и насильственной смерти, сфинктеры разжимаются, и мочевой пузырь с прямой кишкой опорожняются. Диана жутко воняла, когда я её нашел.
Кэссиди с трудом удержалась, чтобы не сглотнуть. Тьернан почувствовал бы её страх подушечками пальцев.
- Так все-таки вы её нашли? - выдавила она, пытаясь казаться естественной, хотя была наполовину парализована от страха.
- Ну да, и я всегда это утверждал. - Пальцы его разомкнулись, и один из них прикоснулся к отметине на шее, оставленной им менее сорока восьми часов назад.
- Зачем вам убивать меня? - спросила Кэссиди; голос её звучал отважно (по крайней мере, она так надеялась), тогда как душа ушла в пятки.
Пальцы Тьернана продолжили путешествие по её шее, легонько её поглаживая, и вдруг Кэссиди с ужасом осознала, что он навеселе. Глаза странно блестели, речь звучала немного нарочито, да и изо рта пахло виски. Увы, Кэссиди хорошо представляла, на что способны пьяные люди. Сколько горя и вреда они способны причинить.
Ричард Тьернан был далеко не пьян. Однако уже опасен. Поглощенное за вечер виски могло возыметь свое действие, и тогда его поступки стали бы непредсказуемыми.
- Зачем мне вас убивать? - задумчиво переспросил он. - Может, просто потому, что мне это нравится. Доставляет удовольствие. Или, например, мы с Салли разработали грандиозный план, и теперь, во избежание провала, мне ничего другого не остается, как устранить вас.
- Вы назвали две причины, - сказала Кэссиди, не сводя с него глаз. Но я вам не верю.
- Ну и зря, - медленно проговорил Тьернан, снова легонько надавливая большими пальцами на ту же ложбинку. - Я могу убивать и без особых причин.
- Меня вы не убьете, - твердо заявила Кэссиди.
- Это ещё почему?
Внимание Кэссиди вдруг привлекли его губы - Тьернан цинично ощерился. Но вот глаза - в глазах застыла смертная мука. В следующий миг Кэссиди почувствовала, как пальцы его задрожали, и вот тогда её осенило.
- Вы не убивали свою жену, - уверенно провозгласила Кэссиди. И тут же, от сознания сказанного, сердце её преисполнилось такой радостью, что ей захотелось петь и плясать. - И меня вы тоже убивать не станете.
Тьернан отдернул руки, точно обжегся, и отступил на шаг.
- Перестаньте, Кэссиди! - свирепо прорычал он. - Не советую вам дразнить меня.
- Нет, вы её не убивали! - пылко воскликнула она. - И я просто теряюсь в догадках, зачем вам понадобилось строить из себя убийцу. Почему вы не попытались найти настоящего преступника? Разве что вы знаете, кто это сделал, и сознательно его выгораживаете. Или - её.
- Перестаньте, - снова произнес Тьернан. - Меня совершенно не интересуют ваши романтические бредни. Вы ведь ровным счетом ничего не знаете!
- Я знаю, что вы никогда никого не убивали, и не собираетесь начинать сейчас. Вы не виновны, Ричард. Это я знаю, как то, что дважды два - четыре.
Но Тьернан не собирался складывать оружие.
- Не вмешивайтесь не в свое дело. Вы и так уже завязли по самые уши...
- Я завязла, потому что вы меня втянули, - сказала Кэссиди. - Вам ведь что-то от меня нужно, но я никак не могу понять - что именно. Может быть, доверие? Но я верю вам! Верю в вашу невиновность? Я и без того знаю, что вы никого не убивали! Любовь? Возможно, и это вы от меня получите. Но вам ведь вовсе не это нужно, не правда ли?
Тьернан отошел и остановился спиной к ней перед огромным трехстворчатым окном. Солнце давно село, и в гостиной, освещаемой только настольной лампой, которая отбрасывала на стену причудливую тень, царил полумрак.
- Ошибаетесь, - глухо промолвил он, не поворачиваясь к ней.
- Я и сама понимаю, что ошибаюсь - сказала Кэссиди, приближаясь к нему, не в силах сопротивляться могучему зову своей любви, словно магнитом притягиваемая к нему, к своей судьбе. Она остановилась почти вплотную к нему, чувствуя не только жар его плоти, но даже напряжение, мгновенно охватившее его тело. - Но вот только в чем именно?
Тьернан обернулся и посмотрел на нее; Кэссиди больше не видела в его глазах смерти. Теперь в них светилась жизнь. Ослепляющая. Пугающая. Венценосная.
- Мне нужна ваша любовь.
Кэссиди судорожно сглотнула.
- А что отдадите мне взамен вы? - пробормотала она.
Тьернан улыбнулся уголком рта.
- Самого себя. Пока смерть нас не разлучит.
- И вы готовы оспаривать решение суда?
- Нет. - Ответ прозвучал как удар хлыста. Резко и бесповоротно.
- Вы убили свою жену?
- Мне казалось, вы уже уверовали в мою невиновность, - напомнил Тьернан, усмехаясь.
- Да, - кивнула Кэссиди. - Но я хочу услышать это из ваших уст. Вы взяли нож и ударили её прямо в сердце?
- Нет, - последовал ответ.
И Кэссиди поверила.
- Теперь спрашиваю вас в последний раз. Что вы от меня хотите?
- Я хочу, чтобы вы любили меня сильнее, чем кого-либо другого. Хочу, чтобы ради меня вы были готовы пожертвовать всем, что имеете. И ещё я хочу, чтобы вы позволили мне умереть.
Кэссиди уставилась на него широко раскрытыми глазами.
- Только и всего?
- Да, но навечно. И ещё мне нужна ваша душа.
- А каким образом я смогу всем ради вас пожертвовать?
- Взяв на себя заботу о моих детях.
Кэссиди едва не показалось, что она ослышалась. Помолчав немного, она промолвила:
- Понимаю, значит разгадка тайны - в ваших детях. А как же тогда Салли?
- Салли тяжело больна. Возможно - неизлечимо. У неё отказывают почки. Ей необходимо срочное лечение, а здесь это невозможно. Как и я, она живет здесь на птичьих правах и под вымышленным именем. У нет ни медицинской карты, ни страховки. Бумаги, которыми обеспечил её и моих детей Марк, отменного качества, но для медицинской бюрократической машины их недостаточно. Гемодиализ - слишком дорогостоящая процедура, и её личное дело будут изучать под лупой, а мы не можем этого себе позволить. Ей придется вернуться в Штаты. А детей оставлять здесь без присмотра нельзя.