Девочка прижала ворох цветов к животу и помчалась по мягкой тропе сквозь джунгли. Древовидная лиана словно намеренно шлепнула по голеням, Луна упала, содрала кожу с коленок и локтей и приземлилась подбородком в грязь. Лепестки разлетелись и, дрожа, спускались на землю, похожие на крылышки, которыми они всегда хотели быть.
То ли боязнь клыкастых и когтистых тварей, то ли страх за Уиллоу вырвали рыдания из легких девочки и пролили горькие слезы на лепестки, пока она их собирала и заново укладывала в юбку.
Подавляя панику, остаток пути она вела себя осмотрительно, переступая через корни и обходя свисающие с деревьев лианы. На обратной дороге джунгли будто затихли и позволили девочке пройти под пристальным надзором сотен глаз.
Вернувшись в сарай, Луна еще долго стояла, прислонившись к закрытой двери. Она достала с полки закупоренный пузырек и вытерла ступку и пестик от въевшейся сажи. Один за другим она растирала лепестки черной лилии и переливала эссенцию в пузырек, пока не набралось несколько капель. Как следует закупорив бутылочку, девочка провела пальцем по нужным словам в травнике и бормотала их, пока они прочно не засели у нее в памяти.
Ночное светило проложило тропинку на выход из огорода, вниз по холму и на мост, оттуда к паутине мостиков над болотом. Сжимая в кулаке пузырек, Луна сначала направилась к молельне. Склонившись над перильцами, она выдернула пробку и капнула содержимое на трясину под ней.
— Люминус салвео люцис, — прошептала девочка.
Она не знала, считалось ли это заклинанием. Но это было мольбой. Надеждой. Оглашением самого сокровенного желания с просьбой, чтобы его услышали. В рецепте не говорилось про смешивание с песком из джунглей. Не упоминались и слезы, подсолившие цветочную эссенцию. Возможно, эти случайные добавки помешают волшебству, которое могло случиться.
А может и нет. Не исключено, что слезы сестринского страдания как раз и есть необходимый элемент для магии.
Луна затрусила к зданию сельской школы, потом к хижине дяди Тина, потом к Бенни и наконец подошла к парадной двери собственного дома. Она нашептывала непонятные слова каждый раз, когда капельки капали в воду, при этом волосы на шее девочки вставали дыбом и по спине перекатывалась дрожь.
На цыпочках Луна вошла внутрь, перевернула пузырек и вылила на лоб Уиллоу последнюю капельку, которая затем растеклась по волосам.
— Люминус салвео люцис.
23
Луна
Луна проснулась из-за криков. Тревога минувшей ночи склеила отяжелевшие веки. Если она их не разлепит, так и останется в полудреме, где магия струится в слезах отчаяния и желаниях под лунным светом. Лучики утра скользнули в приоткрытые глаза, и тут же нахлынули воспоминания о ночных приключениях — травник, черная лилия, порезы и царапины на коже.
Луна задрожала, мысли понеслись как взмывающие спиралью вверх птицы. Девочка медленно осмотрелась. На скомканных простынях, с липким от пота лбом и запавшими бледными щеками, лежала Уиллоу. Она дергала ногой, словно пыталась повернуться на бок, но сил уже не хватало. Луна протянула руку под исхудавшие плечики сестры и как можно аккуратнее ее повернула.
— Уиллоу, — прошептала Луна.
Веки Уиллоу слегка приоткрылись.
Луна поднесла к губам сестры чашку с остывшим чаем и встретилась с ней взглядом. Сглотнув, она отвернулась.
— Попробуй, — голос Луны дрогнул. — Ты должна бороться. Я все перепробовала и больше уже ничем не могу помочь. Теперь твоя очередь, Уиллоу.
Глаза больной снова закрылись. Луна со стуком поставила чашку но стол.
— Пожалуйста, — прошептала Луна. Приложив руки к худому тельцу, она почувствовала слабое сердцебиение. Уиллоу хрипло дышала. Луна нетвердой походкой подошла к окну.
Словно нанизанные на нитку бусы, люди выстроились на мостиках и, свесившись над перилами, показывали пальцем и восторженно кричали.
Болото позеленело.
Оно было не черное, заиленное и мутное, а покрытое яркой сочной зеленью. Бенни с отцом шестовались по воде. В кильватере их лодки кружились зеленые растения. Вода внизу была чистой как горный ручей, даже просматривались снующие туда-сюда водные создания.
Ну и что же в этом хорошего? Какой толк в магии, если она не спасет Уиллоу?
Это должно было произойти со мной.
Назойливая мысль усиливалась с каждым вдохом, обволакивая живот, пока эхом не отразилось в стуке сердца.