Это должно было произойти со мной.
***
С поникшими плечами Луна миновала школу, откуда сквозь натянутые гирлянды из орхидей и жар от томящихся на углях орехов доносилась возбужденная болтовня — подготовка к празднованию Перигея шла полным ходом.
Доски под ней затрещали, когда она свесилась над прозрачным болотом, переполненным новой жизнью. Дорожка тянулась вверх и, прислонившись к склону, девочка схватилась за перильца и потащилась к молельне.
В прикрытой сводом из веток шореи молельне, стоящей в стороне от деревни, царила тишина и, как обычно, пустота. Крыша накренилась, как уши провинившейся собаки. Луна со скрипом открыла дверь.
Девочка заморгала, привыкая к полумраку. Без сомнения мама была там, стоя на коленях на голом полу перед алтарем, она перебирала четки между пальцами.
— Мама, — прошептала Луна.
Плечо матери дрогнуло, но она не повернулась. Она продолжила читать молитву. Луне она не ответила.
— Мама, прости меня за случай с плотиной. Я не хотела напугать тебя.
Четки щелкали между маминых пальцев.
— Я знаю, что не хотела. Я просто не могу… — женщина почесала лоб. Она не подняла глаз. Она не протянула руку, чтобы пожать ладонь дочери. — Иди домой, Луна.
Луна сглотнула и заговорила снова, понимая, что голос ее подводит.
— Ты видела болото, мама? Ты видела воду — чистую и прозрачную?
Мать Луны издала звук очень похожий на рыдание.
— Да какая разница? Скоро мы потеряем Уиллоу. Как мы будем жить?
Чётки ударились о пол, и мама со стоном приникла челом к деревянному полу.
Порой горе ослепляет человека. Порой человек из-за собственных страданий не замечает, как сильно он мучает других. Несомненно, мать не осознавала, что ее слова впивались в тело и душу дочери как зазубренные шипы. Как они ранили и внушали мысли, которых не должно быть у ребенка.
Луна сделала резкий вдох и побежала вниз по проходу, распахнув настежь двери церкви. В этот раз все получится, твердила она себе, набирая скорость, чтобы не передумать. Их семья пропадет без Уиллоу.
Может она и не сумела найти лекарство. Может она не сумела смыть проклятие. Может она не сумела отыскать эту тварь и заставить ее ответить за все зло.
Но вдруг, возможно, оно согласится поменяться. Взять ее вместо Уиллоу.
Луна спустилась вниз по лестничке, оперлась на колено в центре своей лодки и отшестовалась от свай, прочь от дома. Она орудовала шестом на мелководье, спускаясь ниже и ниже, подталкивая лодку к илу.
У мамы были три правила:
Не выходить на извилистую реку.
Не спускаться за насыпь.
Не приближаться к заиленной воронке на болоте.
Дрожащими руками Луна вцепилась в шест и направилась прямиком к той самой заиленной пленке-воронке. Вблизи, на расстоянии всего нескольких дюймов от зловещего места, Луна, оттягивая шест, замедлила ход. Пленка тянула днище плоскодонки, будто хотела затащить ее в себя. Луна воткнула шест в дно и прерывисто набрала воздух в легкие.
Воцарилось безмолвие, то сосредоточенное затишье, у которого есть уши.
— Возьми меня, — прошептала Луна тишине. — Отпусти мою сестру и забери меня.
Слова упали на воду, коснулись ряби, что расширялась по бокам лодки, и нырнули ко дну. Нырнули в пещеру, где между заплесневелыми камнями висел воздушный пузырь, в мрачную пещеру, где таилось несчастное существо, даже не способное переносить солнечный свет, слушать смех, пение птиц и гул стрекоз.
Существо вытянуло головку и прислушалось. Даже это незначительное движение причинило боль. Однако, звуки все прибывающих с поверхности слов толчками врезались в нее. И вот она направилась к поверхности, терпя острую боль в груди от малейших движений. Она медленно гребла вверх к источнику звуков.
***
Длительное ожидание в лодчонке повергло Луну в уныние, она наконец лишилась последних сил, которые помогали бороться последние недели. Девочка уронила лоб на руки, сжимающие шест, и бессмысленно глядела на свисающие кончики волос.
Она просила, но ничего не произошло.
Она предлагала обмен, но его отвергли.
Она верила.
Она сделала все, что могла для Уиллоу, но ей так и не стало лучше. Может, вовсе не существует никакой твари. Может, сестра заболела без особой причины. Может, это просто одна из тех жизненных ситуаций, в которой никто и ничто не виновато, и надо пережить случившееся и двигаться дальше.
Луна вытащила шест из ила. Если она поторопится, то дома даже не заметят ее отсутствия. Она проскользнет под одеяло к Уиллоу и крепко ее обнимет. А потом они проведут вместе последний Перигей.