Когда Луна впервые взяла с собой Уиллоу, малышка не могла наглядеться на всех этих подводных существ с хвостами веером и плавниками. От воспоминаний у Луны заныло в груди, и она в сердцах прикусила щеку изнутри. Уиллоу поправится. Обязательно.
— Эй!
Луна быстро посмотрела на берег, где среди деревьев кто-то бежал и размахивал руками над головой.
— Твоя мама с тебя скальп снимет!
Луна нахмурилась и продолжила движение, сосредотачиваясь на равновесии лодки. Через плечо она крикнула:
— Если ты прибежал читать мне нотации, то лучше бы сидел дома!
— Да брось ты. Я знаю, я тебе нужен, — отозвался Бенни.
Луна не ответила, и с берега перестали доноситься быстрые шаги.
— Ну я же тоже хочу помочь Уиллоу!
Луна уперла шест в глыбу, и нос нырнул под неизвестно откуда выпрыгнувший гребень волны. Выравнивая судно, девочка наклонилась в противоположном направлении, а потом непринужденным толчком направила лодку к суше.
Сквозь заросли камышей суденышко скользнуло на берег. Бенни забрался внутрь, сдвинул мешающий ему узелок Луны и, заваливаясь то на одну сторону, то на другую, суетился пока не уселся на носу прочно как аист. Обернувшись, он похлопал бугор у себя на боку.
— А еще я захватил медовые пряники, — сообщил он тоном перемирия.
Желудок Луны предательски заурчал, да так громко, что смог бы разбудить спящих вепрей. Плечи Бенни затряслись от беззвучного смеха, но он слишком хорошо знал Луну, чтобы дать ей малейший повод развернуться и выбросить его обратно на берег.
Луна искоса посмотрела на пассажира и толкнула лодку в поток, который вынес их прямо на середину реки. Местами речное дно было заиленное, местами — каменистое, и если бы Луна зазевалась, ее шест соскользнул бы с гладкого камня и толкни она посильнее, плюхнулась бы за борт.
В упрямом молчании друзей взошло солнце. Рассвет взбудоражил жуков, а вместе с ними оживились и рыбки, которые принялись задорно плескаться вокруг лодки. Черноперый окунь, прорезав водную гладь, вылетел из тени и, расправив перышки, нырнул в дрожащую жилку реки прямо перед лодкой.
Но каждый раз, когда, созерцая что-то доселе невиданное, Луна восхищенно ахала, немой укор омрачал ее радость. Она чувствовала себя предательницей, которая веселится, когда ее сестра в опасности.
Наконец желудок Луны нарушил молчание. Бенни развернулся и, сидя лицом к корме, передавал Луне пряники по одному. Однако бесхитростная улыбка на его губах означала, что медовыми пряниками он угощает не даром. Ему нужны были ответы.
— Так ты собираешься найти лекаря?
Луна скривилась:
— А ты-то откуда узнал?
— Не скажу. А еще я прикрепил петлю к твоей двери, чтобы знать, когда ты уходишь, — сказал Бенни и разлегся с довольной ухмылкой. — В самом деле, это я должен злиться. Как ты вообще могла подумать о приключении без меня?
Луна фыркнула. Ее затея была до крайности глупа. А если ее короткая жизнь чему и научила, так это тому, что на случай свершения наиглупейших затей, лучшего спутника, чем Бенни ей не найти.
6
Утопия
По реке плыла лодочка из бананового листа, которую маленькое семейство смастерило на один день. Ута стояла у руля, в одной руке держала стебелек, а другой хлопала по воде, расплескивая неугомонные капли. Лежа на спине, Кея любовалась облаками и тем, как эти бесформенные комочки вытягивались, менялись и становились похожи то на птичий клюв, то на распускающийся бутон, то на гладкую ящерицу-сцинка, которая влезла на камень и греется на солнце. Их мать подносила к губам полый тростник и, подув, выпускала под воду вереницу пузырьков, которые раскачивали их самодельное судёнышко.
И каждый раз Кея весело хохотала в голос, а Ута не переставала радоваться смеху сестры.
— Неужели нам обязательно переезжать? — спросила Ута у матери, покинув свой пост, чтобы улечься рядом с Кеей. — Люди нам больше не мешают. Река чудесная. Рыбки и птички, и даже жучки такие дружелюбные здесь.
Мать цокнула языком.
— Ты сама знаешь ответ, Утопия. Как бы то ни было, человек развивается, а мы вымираем. Прошли те времена, когда мы не прятались от людей, а жили с ними в мире и делились своей магией. Но они пробрались глубоко в недра земли и извлекли на свет тяжелые металлы, отравляя воздух и все, к чему прикасались. И теперь этот мир слишком тесен для наших народов. Если мы не поторопимся, потом у нас уже не хватит сил на создание портала. Тогда мы просто не сможем уйти. И без того мы способны сотворить лишь одну дверь и держать ее открытой между мирами всего несколько минут.