Выбрать главу

— Кирилл, ты уверен? — округляя больные глаза, раз за разом спрашивала она. — А вдруг врачи поднимутся сюда уже через двадцать минут? Я могу потерпеть. Ты правда уверен, что мне нужно идти?

— «Помилуйте, королева, разве я позволил бы себе налить даме водки?..»

И снова она не отреагировала на цитату. Ни словом, ни улыбкой. И это напугало меня куда больше, чем синева губ и вялые движения.

Может быть, действительно остаться и ждать? Не тревожить ее, уложить на сдвинутые парты и уповать на то, что организм выдержит уже запустившийся процесс ацидоза? Что более преступно с точки зрения человеческой морали? Бездействие? Сидеть и смотреть, как умирает пожилая женщина? Или попытка спасти, но при этом тормошить, заставлять ее расходовать последние ресурсы — и все это без уверенности в конечном результате?

13, 63, 113, 163 — таких кнопок нет на панели в кабине лифта; лифт остановится на этих этажах, повинуясь исключительно допуску сотрудника инженерно-технической службы или работников вертикальной фермы. В деловом крыле здания на этих этажах — помещения с саженцами, семенами, грунтом, удобрениями — и собственно проход к застекленной торцовой стене башни, по всей ширине и высоте которой расположены лотки с растущими круглый год овощами-ягодами-зеленью. Гигантская местная теплица или, говоря иначе, вертикальная ферма, обогреваемая и освещаемая за счет постоянного движения скоростных лифтов. А в противоположном от лифтов и лестницы крыле на том же сто тринадцатом этаже — технические помещения с мусоросжигателями, компрессорами, пожарными резервуарами, бойлерными, прачечными и стоянкой всевозможных роботов, занимающихся обслуживанием выделенного сегмента. Технический этаж — сквозной, своим дальним концом он упирается в лестницу жилого блока в противоположном торце башни. Сейчас нам требовалось спуститься на несколько пролетов вниз, затем пройти мимо компрессоров и бойлерных и в завершение подняться на четыре пролета — на сто пятнадцатый этаж, где расположен медицинский кабинет. На словах — все просто.

На деле — куда сложнее. Лестницы не освещены, Веронике каждый шаг дается с трудом, врач мог отлучиться с рабочего места еще до того, как лифты перестали ходить… Но хуже всего, что двери на технический этаж заперты точно так же, как и все остальные двери. Требуется допуск. Или хитрость и определенные знания. Я рассчитывал на второе, но не был уверен даже на тридцать процентов. Все могло измениться за двадцать лет. Все могло измениться буквально неделю назад или даже вчера — никто и не подумал бы уведомить об этом архитектора, который когда-то подготовил проект данного кондоминиума.

Конечно, был вариант оставить Веронику на попечение других старушек, сходить на техэтаж вдвоем с Игорем, проверить, осуществим ли план, а затем вернуться за нашей больной. Но с каждой минутой она будет все слабее и слабее, и, вернувшись через десять минут с хорошими новостями, мы рисковали застать ее уже в том состоянии, когда она не сумеет сделать ни шагу. Нести на руках? Не знаю, осилил бы я. Вряд ли. Просто упал бы вместе с ношей, покатился по ступенькам… А у Игоря была задача, с которой никто, кроме него, справиться не сумеет, — разобраться с имитацией сигнала датчиков и запрограммировать голокрон на передачу данных через Li-Fi.

Поначалу нам было достаточно поддерживать Веронику Сергеевну под локти с двух сторон. Она с трудом переставляла ноги, но все-таки старалась идти сама. В свободной левой руке я держал гаджет, подсвечивая ярким экраном ступени. Игорь, положив устройство в карман, свободной правой рукой на ходу шустро возился с голографическим интерфейсом. На пятом пролете Вероника стала спотыкаться. Пришлось закинуть ее руку себе на шею и обхватить за талию. Скорости нам это ничуть не прибавило, но мы все же спускались, а не топтались на месте. На восьмом пролете я ощутил, как предательски дрожат мои колени — нет, не от страха, от напряжения. Запротестовало сердце, выступила испарина, но на передышку времени не было. К двенадцатому пролету Вероника перестала перебирать ногами; мы несли ее, будто изможденные солдаты своего тяжело раненного, но покуда еще не упавшего товарища.

Когда наконец мы добрались до сто тринадцатого, я вдруг испугался: не сбились ли мы со счета, не промахнулись ли? Сил на еще один рывок, пусть это даже был бы один-единственный пролет, уже не осталось. Но очертания технического люка убедили, что мы не ошиблись.

Бережно опустив Веронику на пол и прислонив к стене, мы приступили к той части, от которой зависело буквально все.

На стене напротив технического люка находился светодиод, который и посылал импульс на активацию того или иного робота, если какой-либо датчик сигнализировал о проблеме на ближайших этажах.