Я хотела просто уснуть навсегда, чтобы покончить со всем этим, чтобы он убил меня, и таким образом избежать боли.
В тот последний раз он пришел ко мне в комнату и оставил открытой дверь. Я знала, что когда он выйдет, я уже буду мертва. Это должно было стать последней пыткой - свобода, но вне досягаемости для меня.
Он подошел к кровати и потянул меня за ноги, чтобы перевернуть. Мое колено горело от этой пытки, но я молчала. Не хотела доставлять ему удовольствие слышать мои крики.
- Время пришло! – рявкнул он.
Я знала, что это значит. Мне была уготована та же судьба, что и остальным – быть изнасилованной и убитой.
По крайней мере, все подходило к завершению.
Он освободил мои руки, закованные выше головы. Правая была искалечена и согнута. Он сломал ее раньше, когда я отказалась прикасаться к нему.
Затем приставил пистолет к моей голове, как делал раньше много раз.
- Я хочу, чтобы ты обняла меня, - прозвучало то же требование, что и раньше, которое я постоянно отказывалась выполнить.
- Убирайся к черту, - был мой ответ.
Я даже не почувствовала пощечины. Просто еще одна после множества других.
Но возможно именно эта пощечина вернула мне немного мужества. Я решила, что не сдамся так легко. Я не хотела, чтобы Харпер ненавидела меня за то, что я просто сдамся. Я знала, что она мертва, он сказал мне это, но она наблюдала за мной. Она приходила ко мне. По крайней мере, ее дух. И я хотела, чтобы она знала, что я была достаточно сильной, чтобы засадить больного ублюдка в тюрьму за то, что он сделал с ней.
Я почувствовала, что он передвинул пистолет, чтобы прижаться ко мне. Он начал срывать мою одежду с тела.
И тогда меня осенило.
Если он делал это обеими руками, значит, его пистолет должен был быть где-то поблизости. Дожидаясь меня.
Он был возле моей левой руки, слава Богу. Той, которую он не сломал. И это было серьезным промахом с его стороны, потому что я протянула руку и схватила рукоятку пистолета.
А затем попросила Бога, чтобы Он дал мне силы застрелить его.
Я приставила пистолет к его ребрам и нажала на курок.
У него было почти комичное выражение лица, когда он посмотрел вниз, чтобы убедиться в том, о чем сигналило его тело. В него выстрелили.
Я еще раз нажала на курок.
Он оттолкнулся от меня, стоя на дрожащих ногах, из его ребер сочилась кровь, а руки были залиты темной жидкостью, как будто он старался удержать ее.
Я перекатилась на бок и прицелилась пониже, прямо в его живот. А затем нажала курок.
И еще раз.
И еще раз.
И еще раз.
И еще раз.
Я просто продолжала давить на курок.
- Солнышко, - шепчет Харпер, прерывая мои воспоминания. – Давай мы тебя уложим в постель. Тебе должно быть больно.
- Я убила его, - еле выдавливаю из себя. Теперь она возненавидит меня за это?
Харпер пожимает плечами:
- Ты осталась в живых. Это единственное, что имеет значение. Я так горжусь тобой, что ты вернулась ко мне.
- Ты не ненавидишь меня?
Харпер шокированно смотрит на меня.
- Я никогда не могла бы ненавидеть тебя, Келси Стентон.
- А Эрик? – спрашиваю я.
- Эрик тоже. Келс, поспи немного. Тебе надо выздоравливать. У нас ведь большие планы на этот отпуск, верно?
Я киваю, полностью истощенная. Сейчас действительно было бы неплохо поспать.
Я снова просыпаюсь. Даже не знаю, сколько сейчас времени. На дворе светло, но по ощущениям прошло как минимум несколько часов. Наши с Харпер пальцы переплетены. Не знаю, смогу ли когда-нибудь отпустить ее.
Кажется, она с кем-то разговаривает. Открываю глаза, чтобы посмотреть, кто пришел в гости. К моей радости это мама, Рене и малыш Кларк.
Мама быстро замечает, что я проснулась.
- О, только посмотрите, кто к нам присоединился, - она поднимается со своего стула и идет к моей кровати, склоняется надо мной, чтобы поцеловать в лоб. – С возвращением, малышка.
- Спасибо, мама!
Рене также подходит поближе ко мне.
- Привет, Келси. Рада снова видеть тебя.
- Спасибо, Рене. А где Кристиан? – по правде говоря, если в семье Кингсли и есть мужчина, который мог бы увести меня от Харпер, то это Кристиан. Он бесподобный ребенок.
- Он сейчас с дядей Жераром и тетей Кэтрин. Наверное, жует сахар и пьет кофе. Нам понадобится неделя, чтобы отучить его от этих привычек.
Я улыбаюсь, но это причиняет боль из-за того, что меня избивали последние пару дней.
- Спасибо за то, что пришли навестить меня.
С этими словами я откидываюсь обратно на матрас.
Мои мысли возвращаются к моему другому любимому мужчине. Эрику.
О, Боже.
В последний раз я видела его, когда он лежал в гостиной на полу. Почему я не спросила о нем раньше? Черт возьми, Келс, хватит быть такой эгоисткой.
Харпер вопросительно изгибает бровь:
- Что случилось?
- Как Эрик? С ним все в порядке?
Длительное молчание служит красноречивым ответом. Но мне нужно услышать его. Чтобы знать наверняка.
- Келси, солнышко, к сожалению, Эрик не сдюжил, - мягко говорит Харпер, нежно поглаживая мою руку.
Не сдюжил. Это звучит так обтекаемо. Как будто он не смог сдать экзамен или с чем-то не справился. Смерть не может звучать так буднично.
Он погиб из-за меня.
Как и все те женщины. Они умерли, потому что были похожими на меня. Эрик умер, потому что жил со мной.
Это моя вина.
Как же так получилось, что я избежала смерти, а они нет?
- И я единственная осталась в живых? – Из какого романа взяты эти слова? Помню, он еще ввел меня в депрессию. Прямо как сейчас. Все что я чувствую – это пустота внутри. Я должна быть счастлива, что осталась в живых и благодарна, что меня уберегли от смерти. И частично так и есть, не буду отрицать. Но в глубине души я понимаю, что не заслужила этого. И меня не должно быть сейчас здесь.
Я обманула смерть, а другие заплатили свою цену за это.
Я убила Эрика.
Она проспала четыре часа. Доктор дал ей снотворное после того, как я рассказала ей об Эрике. Мне так не хотелось делать этого. Но кто как не я должен был сказать ей. Надо же, Харпер, ты начинаешь брать на себя ответственность в ваших отношениях. Большой шаг вперед.
Келс безутешна. Она продолжает повторять одно и то же - что это она убила Эрика. Никому из нас не удалось ее переубедить. Я не могу видеть, как она сильно страдает от боли, физической и эмоциональной, а все, что я могу поделать – это сидеть рядом и держать ее за руку. Несмотря на то, что мама говорит - сейчас для нее это самое главное. Я всегда верила маме в прошлом. И лучше не начинать сейчас сомневаться в ее словах.
Пока Келс спит, мама с Рене отправились присмотреть за мужьями. Роби особенно беспомощен без Рене, за исключением ухода за своими сыновьями. Мы все очень рады, что хотя бы в этой сфере он может быть компетентным.
Несмотря на принятое снотворное, она все еще плачет сквозь сон, зовя Эрика. Она не спрашивала у меня подробности, и пока она этого не сделает, я не намереваюсь рассказывать ей об этом. Даже и тогда постараюсь упустить некоторые особенно ужасные детали. Она знает, что он мертв, и мне кажется, это все, что ей стоит знать. И без того плохо, что эта картина преследует меня в снах.
Я нежно расчесываю пальцами ее волосы, успокаивая после ее последнего кошмара, когда дверь слегка приоткрывается.
- Эй, - тихонько зовет меня Медведь, просовывая голову в дверную щель.
- Здравствуй, приятель. Заходи!
- Со мной Си Джей. Ты не против?
Я не возражаю. Мне нет резона изображать из себя ревнивого подростка. – О, да, пожалуйста, входите.