- Прости, - склоняюсь над ней и раздвинув полы халата, целую ее оголенный животик. – Ты этого не слышал.
Она отвешивает мне легкий подзатыльник:
- Эй, а ну прекращай.
Я сажусь обратно, довольная тем, что заставила ее рассмеяться:
- Я просто пыталась помочь.
- Ты вела себя глупо.
Пожимаю плечами. Это мое право как будущего родителя.
Открывается дверь и заходит некто, похожий на санитара. Странно, где же доктор МакГуайр. Мы уже прождали почти пятнадцать минут. Надеюсь, этот парень скажет, что у них тут происходит.
- Добрый день, мисс Стентон. Я – доктор Кевин МакГуайр.
Надеюсь, это шутка. Ему на вид не больше двенадцати. О Боже, он должно быть научился ходить пару лет назад и еще даже не достиг периода полового созревания. Смотрю на его подбородок – более чем уверена, что он еще даже не начал бриться. Клянусь, что он никогда не будет доктором Келс и моего ребенка. Ни за что. Такое впечатление, что я попала в сериал про Дуги Хаузера, юного медика-вундеркинда.
Малыш присаживается по другую сторону от Келс. Отрывает взгляд от своих бумаг и улыбается мне.
- Вы должно быть Харпер Кингсли?
Киваю, еще крепче сжимая руку Келс, а в уме уже строю планы как можно скорее забрать свою девушку отсюда. Кажется, мне придется пристрелить доктора Соломон.
- Полегче, - шепчет Келс, освобождая свою руку.
Смотрю на Келс и на так называемого доктора.
Он откидывается назад и разводит руками, как будто знает, что я строю планы побега.
- Ладно, я знаю, что выгляжу молодо.
Фыркаю в ответ.
- Без обид, но вы выглядите на двенадцать.
- Я и не обижаюсь. Поверьте, я доктор, - пытается пошутить он, но мне не до смеху. Не позволю ломать комедию, когда речь идет о моей девушке.
Он меняет тактику.
- Извините. Я действительно доктор и мне тридцать три года. В качестве доказательства у меня есть водительские права. У всех мужчин в нашем роду такие детские лица. Уверяю вас, я закончил Гарвард одним из лучших, и у меня есть лицензия на врачебную деятельность в сфере акушерства и гинекологии. Я помог родиться уже сотням малышей, и я квалифицированный специалист, - он подмигивает Келс и смотрит на меня.
Делаю глубокий вдох. Может быть, он не так уж и плох.
Он, должно быть, чувствует мои колебания и добавляет для пущей убедительности:
- Уверяю вас, я более чем кто-либо заинтересован помочь появиться на свет новому члену вашей семьи.
Семьи. Значит, он считает нас семьей. Возможно, именно поэтому доктор Соломон отправила нас к этому парню. Бросаю взгляд на Келс и киваю в ответ:
- Ладно.
Посмотрим, чем закончится первый осмотр. Один неверный шаг, растерянность в глазах – и мы уйдем отсюда.
Напряжение в комнате понемногу спадает, и он подходит к Келси:
- Так, значит, вы хотите родить малыша?
Келс издает короткий смешок:
- Очень.
- Что ж, хорошо, потому что анализы крови показали, что вы беременны. А теперь убедимся в этом наверняка.
Продолжая смотреть на нас, он подходит к нижней части кресла и разворачивает Келс для осмотра.
- Келси, мне нужно, чтобы вы немного опустились вниз.
Она так и делает, а он тем временем улыбается мне.
- Ну, вот и хорошо. Сколько раз вы пытались забеременеть? – спрашивает он, начиная осмотр. Подозреваю, он это делает, чтобы рассеять наше внимание, и в глубине души я благодарна ему за это.
- Нам повезло с первой попытки. Я прошла искусственное оплодотворение и забеременела.
- Вам повезло. После этой процедуры беременеют обычно только в двадцати пяти случаях из ста, - он заканчивает осмотр и бережно помогает ей освободить ноги из держателей.
Ладно, может быть, этот парень мне понравится со временем. Он дружелюбен, заботлив и не пялится на мою девушку, пока сидит в компрометирующей позе.
Доктор снимает латексные перчатки, выбрасывает их в урну и подходит к раковине помыть руки.
- Вы действительно беременны, - усмехается он, снова присаживаясь в свое кресло. Еще раз смотрит на ее документы. – Если я правильно понимаю, биологическим отцом является донор из вашей семьи, Харпер?
- Да. Это один из моих братьев, но мы не знаем точно, кто из них, - в этом утверждении есть доля неправды, но пусть это останется между мною и клиникой.
- Хорошо. Как я вижу, с вашей стороны у нас довольно полная медицинская карта. Это хорошо. Но, - при этих словах он делает паузу и смотрит на Келс, - с вашей семьей нам так не повезло.
- Нет. Я не поддерживаю тесный контакт со своими родителями, поэтому у меня нет полной информации.
- Хорошо. Это не очень большая проблема, и к тому же мне нравится решать задачи повышенной сложности, - он снова подмигивает ей.
Кого-нибудь другого я бы уже убила на месте за это, но он просто старается быть дружелюбным и помочь Келс расслабиться. Поэтому пусть живет. Пока.
- Келси, вам тридцать два. А к моменту рождения ребенка будет тридцать три, верно?
- Да.
- Ясно. Сегодня большинство беременностей у женщин, которым за тридцать пять относятся к категории повышенного риска. Поскольку вы близки к этому возрасту и у вас нет медицинской карты вашей семьи, я предпочел бы отнести ваши роды к этой категории. Мне хотелось бы, чтобы мы все были готовы, когда ребенок появится на свет.
Келс нервно смотрит на меня.
- Хорошо… - шепчу я, молясь про себя Богу, чтобы это так и было.
- Келси, все в порядке, - он успокаивающе гладит ее по плечу. – Пометка о высокой категории риска в карте всего лишь означает, что больница должна быть в полной боевой готовности, когда вы приедете рожать. Мне кажется, что это будет очень счастливая, здоровая и легкая беременность. – Он достает из стола небольшой сантиметр и измеряет живот Келс в нескольких направлениях. – У вас уже проявляются ранние симптомы?
- Моя грудь стала очень чувствительной, а еще утренняя тошнота… о Боже…, - съеживается Келс. – Я почти не вылезаю из туалетной комнаты.
Он кивает, делая очередную запись.
- Вы однозначно беременны. Харпер, если вы не возражаете, хотел бы поинтересоваться, как вы переносите утреннюю тошноту? Я регистрирую для своего исследования реакцию партнеров на беременности.
- Ну, меня уже тоже достала утренняя рвота.
Он склоняется над стойкой и кивает мне:
- Вы переживаете за нее, ведь так? Я обнаружил, что между лесбиянками более сильная связь во время беременности. Доходит даже до того, что они начинают испытывать одинаковые ощущения, - усмехается он и добавляет, - готовьтесь к тому, что скоро вас начнут мучить боли в спине.
Нежно смотрю на Келс:
- Милая, я конечно тебя люблю, но проблемы со спиной мне совершенно ни к чему. С меня довольно и этой чертовой тошноты, - качая головой достаю доллар из бумажника и протягиваю ей. – Прости, детка.
Она берет его и растерянно озирается вокруг себя, пытаясь понять, куда его можно засунуть.
- Ладно, я понимаю.
- Я даже не буду спрашивать про этот доллар, - при этих словах Дуги… э… доктор МакГуайр смеется и подтягивает аппарат к Келс. – Хотите взглянуть на вашего малыша?
- Да! – тут же выпаливает Келс с самой милой улыбкой на лице.
Он смотрит на меня:
- Ну а вы что скажете, мамочка?
- Мама, - поправляю его, даже не задумываясь. – Конечно!
Он включает устройство.
- Это ультразвуковой аппарат. Он нам поможет сфотографировать ребенка. Мы обязательно дадим вам снимки для детского фотоальбома, - он берет бутылочку с гелем. – Келси, эта процедура не навредит ни вам, ни малышу, но гель очень холодный.
Он подчеркивает «очень» прежде чем нанести его на живот. Гель действительно таков и есть, судя по тому, как она чуть ли не подпрыгивает на пару сантиметров от первого прикосновения.
- А что в нем? Жидкий азот? – она слегка вертится на месте.