– Коттедж номер пять?
– Я ведь так и сказал, разве нет?
– Когда она уехала?
– Днем.
– Почему? Что сказала?
– Откуда мне знать почему. Объявила, что уезжает, и уехала. Я у нее не спрашивал почему. Сказал, надеюсь, вы хорошо провели у нас время и еще приедете. Вот и все. Слушай, ты собери этот хлам, а потом приходи, я тебе краску дам. – Он пошел было дальше, потом опять обернулся к Райану. – Чего ты поднял столько шума утром, черт побери?
– Какого шума?
– С бульдозером. Господи Иисусе, в семь тридцать утра!
– Хотел все закончить. Думал, сегодня будет много работы.
– Господи Иисусе, в семь тридцать! Я уж собрался выйти, да ты остановился.
– Ну, теперь дело сделано, – констатировал Райан.
Он лениво расчищал граблями пляж еще полчаса, пока снова не появился мистер Маджестик, крикнув, что пора обедать. Джек глянул вверх по берегу, но по-прежнему не видел никаких признаков ее появления. Ну и хватит дергаться, решил тогда. Если он ей нужен, сама найдет.
На ленч у них был салат из тунца с луком, помидорами, перцем, сладкая кукуруза, домашний хлеб, по паре банок пива на каждого. Они обсудили, какое пиво лучше, в бутылках или в банках, потом поговорили о том, какое пиво лучше, в бутылках или разливное, и, наконец, согласились, что, черт возьми, большой разницы вообще нет, было бы пиво холодное.
Мистер Маджестик объявил:
– Эй, сегодня вечером игра по телевизору. Детройт в Бостоне. Маклейн против Макдермота. По-моему, начинается в восемь или в восемь тридцать.
– Посмотрим, – отозвался Райан.
Он ни во что не ставил работу маляра, хотя и не возражал против нее время от времени. В коттедже было спокойно и тихо.
Райан покончил с дверцей стенного шкафа и слез со стула. Вспомнил лицо женщины, что жила здесь. Закурил сигарету, прошел в спальню. Сунув в рот сигарету, открыл оконную задвижку, толкнул вверх створку. Толкнул сильней, нажал на раму, стукнул по ней и еще раз толкнул. Окно не поддавалось. Потом увидел место, где засохшая краска скрепила раму с подоконником. Должно быть, окно не открывали с весны.
Вновь увидел ее: широко открытые глаза в дюйме от его лица. Для великого любовника этот взгляд означал бы дикую страсть. Но сейчас, в пустой комнате, понял – это была чистая паника. Бедной телке хотелось, чтобы окно открывалось, а он ее чуть не изнасиловал.
Хорошо бы с ней снова встретиться. Просто на одну минуту. Чтобы сказать: "Слушайте, мне очень жаль, мы друг друга не поняли. Понимаете, я подумал..." А может быть, и не так, но что-нибудь в этом роде. Надо бы что-то сказать.
Ничего он не скажет. Никогда больше ее не увидит.
Но мысленно Райан то и дело ее видел, пока красил, и каждый раз, когда видел, сильнее шлепал краску.
Она должна была оставаться еще на один день. Он мог бы мило с ней обойтись. Вежливо. Мог бы куда-нибудь пригласить, угостить "Томом Коллинзом"[19]. Это было бы величайшим событием в ее жизни.
А когда-то он мог чуть-чуть лучше обойтись с Билли Руисом.
Райан начал думать про Билли Руиса и про других, прикидывая, как они доберутся до дому, если не смогут заплатить Камачо за доставку автобусом.
Если дело с автобусом правда, Камачо пожелает содрать с них пятьсот долларов.
А Писарро хотел пятьсот долларов за бумажники. Что такое – все стоит пятьсот долларов? Если браться за дело всерьез, то перво-наперво надо пойти поговорить с Фрэнком насчет бумажников и выяснить насчет автобуса.
Вошел мистер Маджестик, осматривая свежевыкрашенные светло-зеленой краской стены.
– В шкафах тоже, – сказал он.
– Внутри? Кто это будет заглядывать внутрь?
– У тебя краски хватит?
– Наверное.
– Тебе по телефону звонят, – сообщил мистер Маджестик.
– Да? Кто?
– Как ты думаешь?
Он пошел за мистером Маджестиком к его дому, вытирая руки тряпкой, смоченной растворителем. В гостиной сунул тряпку в задний карман, взял телефонную трубку кончиками пальцев. Мистер Маджестик прошел к своему письменному столу, принялся выдвигать и задвигать ящики, потом начал рыться в стопке писем.
– Алло?
– Привет. Я утром проспала, – объяснила Нэнси. – После трудов.
– А я все ждал, – отозвался Райан. – А тебя все нет да нет.
– Придешь сегодня вечером?
– Наверное, смогу.
– В полдесятого, – предложила Нэнси.
– Так поздно?
– У меня для тебя сюрприз.
– Ничего у тебя нет, – возразил он. – Больше нет.
– Правда. Но ты должен прийти вовремя.
– Ну ладно.
– Придешь?
– Да, конечно.
– Рядом с тобой кто-то есть?
– Угу.
– Тот, кто мне отвечал?
– Точно.
– Он, по-моему, бесится, что приходится за тобой присматривать. Я ему сказала, дело срочное.
– Угу.
– Он считает, что мне невтерпеж.
– Ну, тогда ладно. Увидимся!
– В девять тридцать, – повторила Нэнси. – Поднимайся наверх. Дверь оставлю открытой. Идет?
– Идет, – ответил Райан. Нэнси повесила трубку.
Когда Райан клал трубку, мистер Маджестик, склонившийся над столом, выпрямился.
– Раз уж ты тут, – проговорил он, – может, возьмешь еще краски?
– Мне хватит.
– Просто на всякий случай.
– У меня ее полно.
– Слушай, эта девка, что звонила... – начал мистер Маджестик.
– Ну? – перебил он его.
Мистер Маджестик неловко улыбнулся, показав идеально белые зубы. Потом пожал плечами:
– Ну, к чему мне что-нибудь говорить, да? Ты вполне взрослый.
– Я только сам собирался вам это напомнить, – хмыкнул Райан. Он повернулся, чтобы выйти, но остановился в дверях и оглянулся на мистера Маджестика. – Как звали ту телку из пятого номера?
После работы Джек спросил у мистера Маджестика, нельзя ли одолжить его машину, чтобы съездить поесть. Мистер Маджестик ответил, что можно поесть вместе с ним. Сегодня холодное мясо и салат из картошки. Райан поблагодарил и наврал, что ему в любом случае надо кое-что купить в аптеке, поэтому он вполне может заодно и перекусить в городе.
Райан не стал останавливаться в Джиниве-Бич, а направился прямо к сезонному лагерю и затормозил рядом с бараком.
Билли Руис, физиономия которого просияла при виде Райана, был один.
Джек огляделся, потом спросил:
– Почему ты не бросил пивную коробку там, где я тебе велел, за магазином?
На лице Билли Руиса застыло удивленное выражение, и Райан поинтересовался:
– Где он?
– Я же тебе говорил, его уволили.
– Я слышал, он собирается вести обратно автобус Камачо вместо него.
Билли Руис нахмурился:
– Зачем? У него свой грузовик.
– Я слышал, будто грузовик сломался.
– Он вечно ломается, да Фрэнк заставляет его бегать. Думаешь, он тут его оставит?
– Кто тогда поведет автобус?
– Не знаю. У нас новый бригадир, найдет кого-нибудь, кто умеет водить.
– Тогда у тебя все в порядке, – сказал Райан.
– Конечно, нам завтра заплатят, отправимся по домам. Приедем в будущем году, может, встретимся!
– Может быть, – откликнулся Райан. – Кто знает.
По дороге назад он подумал, почему бы не перекусить.
Остановился у "Эстеллы", потом пошел к бару "Пирс", выпил пару рюмок, наблюдая за заходом солнца. Весьма симпатичное заведение.
Глава 15
За несколько минут до девяти Нэнси разделась, надела пижаму – штанишки и блузу. Оставила лампу в спальне включенной, потом спустилась вниз и выключила свет на всем этаже, где находились гостиная и кухня; удостоверилась, что дверь черного хода заперта на два замка. Двери комнат отдыха внизу тоже заперты. Единственной в доме незапертой дверью осталась стеклянная раздвижная, та, что вела с площадки для загара в гостиную. Она тихо раздвинула и вновь закрыла ее.
Теперь большое кресло. Нэнси придвинула его ближе к двери, но так, чтобы оно по-прежнему оставалось в тени. Следом подтащила пуф-оттоманку. Он был большой, квадратный, тяжелый, без колесиков. Можно сесть в кресло, а ногами упереться в ближний край оттоманки, достаточно тяжелой, чтобы не сдвинуться с места.