– Наша судьба – нести в этот мир беду… – внезапно ответил сэр Колин, тоже по-русски.
– Вот именно. Так что пойдем и займемся именно тем, о чем ты сказал. У меня возникла пара свежих идей.
Жилище сэра Джеффри – не имеет значения, как он здесь назывался – немного отличалось от домов местных жителей – хотя бы тем, что было одноэтажным и не пристроенным к скале, а стоящим отдельно. Сложенная из камня лачуга с земляным полом, с простым деревенским очагом для приготовления пищи. Узкие, подслеповатые, похожие на бойницы окна – удивительно, но в поселке имелось электричество, поэтому и лампочки горели. Загон для скота, пустующий – сэр Джеффри скота не держал. Примитивная, похоже, работы местных столяров мебель.
И – контрастом среди всей этой убогости, вещью из двадцать первого века в веке девятнадцатом – современный ноутбук с титановым корпусом и модемом для спутниковой связи. Сэр Колин непроизвольно вздрогнул, когда увидел это в комнате. Такой ноутбук уместно смотрелся бы в кабинете директора какой-нибудь крупной фирмы в Вестчестере, но не здесь, в хижине с земляным полом в сицилийском захолустье…
Ноутбук работал – хотя на экране было только звездное небо, и звезды неумолимо неслись навстречу, сменяя одна другую.
– Присаживайся, Колин, – падре подтолкнул гостю грубо сколоченный деревянный табурет, себе пододвинул другой такой же, – извини, тут у меня не прибрано. Живу один, сам понимаешь…
Прикрыв клавиатуру спиной, падре быстро отстучал пароль, отключающий заставку. И хотя сэр Колин не видел пароля, он понял, что хватки падре не потерял – хотя бы по длине пароля – четырнадцать знаков. Причем это явно не кличка собаки или перевернутые наоборот цифры года и дня рождения. Это длинная и внешне бессмысленная комбинация букв и цифр, пароль явно не дилетанта, знающего, что такое добывание и перехват информации. Раньше сэр Джеффри был разведчиком, сейчас стал слугой Господа, но хватки своей он не утратил…
– Подсаживайся ближе! – сэр Джеффри повернул ноутбук так, чтобы было видно и гостю. – Узнаешь, что это?
На экране красовалась большая схема – с подписанными квадратиками, разноцветными стрелками между ними, условными значками…
– Конечно… – фыркнул сэр Колин. – Такое дерьмо я вижу каждый божий день на службе. Это древо событий, стандартная схема разведывательной операции.
– Я был бы тебе очень благодарен, Колин, если бы ты не употреблял более Его имя и слово «дерьмо» в одном предложении. Не богохульствуй. Да, это именно древо событий, нарисованное мною в первый же день, когда я разбирал бумаги, привезенные тобой. И знаешь что?
Сэр Колин молча смотрел на своего предшественника и учителя.
– Вся эта схема – полное дерьмо! – сам же ответил на свой вопрос Джеффри, воспользовавшись определением собеседника.
– Почему? – не понял сэр Колин. – Это серьезно и долго готовилось.
– Я тебе скажу, почему. Я ради интереса посчитал, сколько здесь ветвлений, когда события могут пойти по тому или другому варианту. И знаешь, сколько я их насчитал?
– ???
– Шестьдесят пять! В шестидесяти пяти точках разветвления эта история может пойти так или иначе. Это допустимо для тактической операции – перевербовка агента, подключение к кабелю, через который идет информация. Знаешь, сколько таких точек должно быть в нормально разработанной операции стратегического уровня?
– ???
– Ни одной! Это желательно, но главное – точки выхода. Их я насчитал у тебя на схеме двенадцать, а должна быть только одна. Иначе операцию следует отменять как плохо проработанную. Как река всегда, на сколько бы русел она ни ветвилась по дороге, всегда впадает в море или в океан, так и операция стратегического уровня должна быть проработана так, что как бы ни шло развитие событий – оно должно в любом случае приводить к одному финалу – тому, который придумал автор замысла. Вы же ринулись в пекло, имея двенадцать самых разных вариантов выхода. Двенадцать вариантов – это значит, что вероятность успеха операции менее десяти процентов! И, тем не менее, вы приступили к ее осуществлению!
– Не мне тебе рассказывать, как принимаются решения, Джеффри, – философски пожал плечами сэр Колин, – мы подчиняемся политикам, пусть не самым умным, и вынуждены делать то, что они говорят.
– Я ушел со службы, – сказал, как припечатал, пожилой священник, – ты же остался. И все это произошло именно в твою вахту! Так что не ищи себе оправданий, Колин, ибо их нет!
– Сдаюсь, сдаюсь… – сэр Колин шутливо поднял руки, – признаю, ты полностью разгромил меня. У тебя есть что-то еще, помимо этого разгромного монолога?
Сэр Джеффри внимательно посмотрел на коллегу долгим, пронзительным взглядом, и сэр Колин внезапно ощутил страх. Впервые за долгое время он почувствовал, как страх возвращается. Такой взгляд не мог принадлежать священнику, он не мог принадлежать даже человеку. Страх, уже забытый и похороненный в потаенных уголках души, возвращался…
– План операции есть, но его вы получите только после того, как деньги поступят на мой счет. Но кое-что я все равно расскажу тебе, Колин. Прежде всего – ответь на один простой вопрос: вы в одиночку сможете справиться с Российской империей?
– Нет, – сэр Колин особо не задумывался, – нет, не сможем, они слишком сильны и слишком велики. Даже если Священная Римская Империя займет позицию нейтралитета, мы все равно с ними не справимся, это вопрос материально-технических и людских ресурсов. Расклад показала мировая война, а ведь сейчас они на порядок сильнее. Российская империя – прежде всего сухопутная империя, они совершенно не зависят от морской торговли, и это обесценивает все наше господство на море. Даже если предположить, что они каким-то чудом потеряют весь свой океанский флот, то и без него они смогут воевать годами. В то же время мы – держава морская, мы как раз от морской торговли, от связи с колониями зависим критически. Если во время мировой войны у русских не было сопоставимого с нами океанского флота, то теперь он есть. Они могут обезопасить авианосными группами огромные районы Мирового океана и сделать там пункты сбора «волчьих стай» – подводных лодок-охотников. Идущие в метрополию караваны подвергнутся комбинированным атакам из-под воды и с воздуха и будут потоплены. А без снабжения мы долго не протянем – мы же остров, у нас нет на нем многих критически важных для войны вещей. Они выстоят и в открытом бою с Гранд-флитом. Я уже не говорю про их военно-воздушные силы. Их нынешний Император служил в дальней авиации, поэтому развитию авиации у них уделяется первостепенное значение, особенно – тяжелой авиации. Использовав европейские аэродромы, они смогут первым же массированным налетом проломить нашу противовоздушную оборону и нанести удар даже по столице. Нет, с ними мы не справимся…
– А если на вашей стороне будут североамериканцы? – прищурился сэр Джеффри.
– Североамериканцы… Североамериканцы слишком непостоянны в своей политике, у них выборная власть, и они слишком сильно зависят от выборов. Признаюсь, мы допустили грубейшую ошибку в планировании, назначив начало операции на самый канун выборов в САСШ. В итоге, когда погибла атомная подводная лодка САСШ, все пошло наперекосяк. Сначала североамериканцы не могли решиться сообщить об этом, у них уже не было президента, фактически их страной правил кандидат на президентских выборах от республиканской партии. Когда началось все это, его предвыборный штаб попытался замять происходящее, потратив впустую несколько дней, хотя счет шел на часы. В итоге, когда стало понятно, что шила в мешке не утаишь, они сообщили, что подводная лодка там была и погибла от удара русских. Признаюсь, мы немного… поспособствовали утечке информации, потому что надо было принимать окончательное решение, а североамериканцы уже открыто нарушали свои обязательства перед нами. Так или иначе, возмущение североамериканцев, вполне оправданное, надо сказать, нашло совсем не ту цель, которая ожидалась. Вместо того чтобы возненавидеть русских и потребовать их уничтожения, они обрушили свой гнев на лживую и непостоянную республиканскую президентскую администрацию, а рейтинг демократического кандидата, который до этого не имел никаких шансов, стремительно пошел в гору. В итоге президент Меллон был вынужден уйти после единственного срока, а президентом САСШ стал некий господин Платтен, убежденный сторонник мира и международной торговли. Первым же делом он предал нас и начал переговоры с русскими.