Как водится, пошла волна переименований: Петроград переименовали в Ленинград, а малую Родину Ильича — Симбирск…
Ведь, «Ульяновск» уже есть!
Всё думал, гадал — как же предки-хроноаборигены выкручиваться будут. И, вот нате вам: первое серьёзное изменение «реальной истории» — произошедшее в связи с моим вмешательством в её естественный ход.
Город Симбирск отныне называется…
ЛЕНИНСК!!!
Обскакали, черти!
Второй этаж «Красного трактира» продолжает потихоньку превращаться в официальный головной офис кооператива «Красный рассвет»…
И неофициально в мой.
Председатель кооператива Клим Крынкин редко здесь бывает: он в основном руководит «практически» и «на местах» — по хорошо известному армейскому принципу «делай как я».
Дед Мартимьян, тоже с какой-то стороны практик. На нём купля-продажа, финансы, заключение договоров с поставщиками и прочее. «Бумажной» работы он не любит и при первой же возможности скидывает на своего помощника — старшего сына Клима или на меня.
Однако, кроме живой «практики» — нужна сухая, скучная «теория»: планирование, бухгалтерия, отчёты перед налоговыми службами, работа с кадрами так далее… Хотя предприятие ещё довольно молодо, не особенно крупно и со сравнительно скромным товаро-денежном оборотом — но по существующим понятиям, уже должно иметь довольно солидный управленческий штат.
На деле же, хотя на втором этаже трактира имеются переделанные из гостиничных номеров кабинет Отдела технического консультанта (мой то есть), архив и секретарская, со всем «бюрократизмом» справляются всего два человека: Я и товарищ Ксенофонтова… Не считая моего компьютера в диаконникеБлаговещенского Храма, конечно, с программами «1С Предприятие», «1С Бухгалтерия» и прочими.
Я вечером отношу данные, а утром приношу распечатки — секретарь-машинистка их перепечатывает на хроноаборигентской машинке на хроноаборигентскую бумагу и, всё готово. Можно отправлять в архив или в соответствующие государственные органы.
Но, всё равно — потихоньку расширяемся. Вот, по осени в одном из пустующих номеров замутил с согласия Софьи Николаевны первую в Ульяновске «Техническую библиотеку», начав её книжный фонд с тех книг по электромеханике, что проводивший у нас электрификацию инженер Комаров Даниил Игоревич подарил Кузе Домовёнку. Тот их прочитал, как смог изучил-выучил и, из опасения отдал на сохранение мне:
— Как бы сожитель матери — один из строителей, не скурил.
Да! С началом у нас «большого строительства» многие одинокие сердца нашли себе «половинку». Конечно, по большей части временную, но всё же…
Краденное счастье — тоже есть счастье!
Затем я прикупил по случаю ещё кой чё, раскрутил Клима подписаться на научно-технические журналы — в том числе иностранные и, пришлось мне товарищу Ксенофонтовой — доплачивать ещё и за должность библиотекаря.
Вот там и состоялся у нас с ней «случайный» секс «на рабочем месте»… Или, не случайный? Просто меня ещё с весны, как только принял её на работу — была какая-то навязчивая мания: что это за секретарша такая — что «под шефом» ни разу не была?
Скажи кому такое — не поймёт же!
Вот я и говорю ей как-то раз прямо в библиотеке, обнаружив кой-какую несерьёзную оплошность по работе:
— Товарищ Ксенофонтова, это — залёт! Что будем делать?
Товарищ бывалый и понимающий начальство с полуслова:
— Я готова искупить свою вину, товарищ Свешников!
— Ну… Тогда вставайте в позу — Вам более удобную.
Ту долго уговаривать не надо было, буквально минута и придавив тяжёлым бюстом как прессом стопку журналов по химии на столе, она — подставив внушающую невольное уважение «корму»:
— Я готова.
Правда, это было всего раз и, думаю больше не повторится — ибо, моя навязчивая мания — от меня наконец отвязалась.
Профессор Чижевский Дмитрий Павлович — химик-металлург и уже один из членов Правления кооператива «Красный рассвет», самый пожалуй активный абонент «Технической библиотеки»… И дело здесь, думаю, не только в сиськах товарища Ферапонтовой — туго обтянутых гимнастёркой, которые ему втайне ужасно нравятся.
Сразу после траурных мероприятий по случаю смерти Вождя — просидев всё это время в техбиблиотеке, он пришёл ко мне в офис изрядно «подшофе», с начатой бутылкой дорогущего французского коньяка:
— Открыли тот «неизвестный» элемент, Серафим Фёдорович… Без меня открыли…