Включив полную громкость на смартфоне, Слава набрал указанный в объявлении номер телефона. Еще не последовало соединения, как Коля вырвал у него мобильник, нажал на красную кнопку.
-Погоди, я сам. И не с этого аппарата.
Он открыл ободранную тумбочку, выгреб из ящика всякий хлам, а с ним и небольшой телефон старого образца. Пояснил, что в нем стоит дежурная, не засвеченная сим-карта. "Раскладушка" каких теперь нигде не сыщешь, умещалась на его мозолистой ладони. Слава всегда удивлялся этому факту, ведь Николай Карлович никогда не занимался тяжелым физическим трудом. После армии, по его словам, пошел в школу милиции, заочно закончил юрфак и стал обычным опером в районном ОВД "Нижегородский", где и прослужил много лет. Служил, кажется, в войсках ПВО где-то под Москвой, в глухих лесах. Наверное, ручищи по наследству ему достались, решил для себя Слава. Хотя, Коля утверждал, что его предки были австрийцами, приехали в Москву при Алексее Михайловиче и поселились в Немецкой слободе на Яузе. "Все мои родичи по отцовской линии звались Карлами",- хвастался Мигренёв. "А почему же вы подкачали?"- осторожно поинтересовался Слава. "Папа слабину дал. Художником был, довольно известным...ну в своих кругах. Собирался вступать в Союз художников, а там ему сказали, что им сплошных немцев Мигреневых не надо. Вот он и назвал только что родившегося сына, то бишь меня, Николаем". "Так папу приняли в Союз?" "Что ты ко мне пристал с этим Союзом, откуда я знаю!" На этом разговор "о папе" закончился, но Слава пришел к выводу, что эту нескладную историю Коля придумал только что, экспромтом. Опер он отменный, а вот сочинитель...
Мигренев, прищурившись, нежно стал нажимать кнопки на телефоне, словно боясь, что он может рассыпаться от старости. Громкость он не включил, но динамик в аппарате оказался отменным, гудки полетели по офису, словно, паровозные. Ответили довольно быстро. Голос был женский, молодой, но какой-то заторможенный.
-Я восхищен вашим поэтическим талантом, мадемуазель,- говорил в трубку с томным придыханием Коля.- Давно мечтаю найти светлую, свежую, заводную.
- А мягкую и нежную хотите?
-Конечно, лишь бы побыстрее. Сил больше нет терпеть. Так бы всю вас взял и съел. Нет, сначала бы облизал. Вылизал всю до крупинки.
-Ах, какой вы нетерпеливый. Шалун. Но я вас не знаю.
-Я тоже не знаю себя до конца, но это не останавливает меня быть самим собой.
На эту фразу Слава тяжело сглотнул - Мигрень перешел к философии, а это признак его полного погружения в дело. Теперь точно не остановится.
-У нас тяжелые цены,- говорила дама.
-Я занимался штангой, меня это не останавливает.
-Ах, смешно. Люблю мужчин, умеющих шутить. А тут...Хорошо. В семь часов вечера в Бабушкинских банях. Снимите отдельный кабинет и ждите.
-Не обманите?
-Что вы, я приличная девушка. Да, и чтобы больше никого не было. Только вы и я, не люблю групповщину.
-Что вы, мадемуазель, как можно! Только вы и я.
Мигрень отключился, поглядел на Славу:
-Понятно?
-Не очень. Кажется, вы дозвонились просто индевидуалки.
-Что ж, тогда приятно проводу вечер. Давно, знаешь ли, не развлекался. Ха-ха. Не сомневайся, нюх меня никогда не подводил.- Коля поводил своим ноздреватым носом, посопел.
Славу так и подбивало ему напомнить недавнее дело, когда Мигренёв в очередной раз вышел на след наркобаронов, вступил с ними в контакт, выдав себя за крупного "дельца", а они оказались тоже ментами. Да мало того, на кладбище, где они забили Коле стрелку, у них произошла перестрелка с чекистами. Оказывается, ФСБ тоже зацепилась за Колю, о чем полицейские не знали. Хорошо, не поубивали друг друга. Мигреня еле отмазал подполковник Пилюгин, бывший его сослуживец по ОВД. Пилюгин тогда сказал, как отрезал: "Чтобы больше на моем горизонте не появлялся. Иначе по старой дружбе, определю тебя в камеру с видом на живописную речку".
-В семь часов, - задумчиво пробормотал Коля, открывая сайт Бабушкинских бань.- Ага. Вот как. Слава, займи полторы тысячи. Они там совсем озверели.
Сверлицин поморщился. Коля называл его по имени только, когда ему было что-то нужно.
-Не жмись, соратник, дело стоящее.
-А на девицу у вас деньги есть?
-На девицу?
-Ну, если, это обычная путана, платить же придется. Не важно, воспользуетесь вы ее услугами или нет.
-Знаток...А сколько жрицы любви нынче стоят?
-Николай Карлович, таких денег у меня нет.
-Ты же в газете подрабатываешь.
-Давно гонораров не получал.
-Нет, ну это уж совсем...
-Путаны на выезде, насколько слышал, берут от трех до десяти тысяч. Нужно было уточнить.
-Теперь уже поздно уточнять, не перезванивать же. Думаю, до интима дела не дойдет. Надо бы Пилюгину отзвониться, чтобы он пробил номер и прислал пару ребят, но во-первых, это не его район, а во-вторых...