И снова его коллеги согласно закивали. Все они были неплохо осведомлены о том, сколько оперативных работников Управления по борьбе с наркотиками погибает каждый год в Латинской Америке, причем это касалось даже тех, кто действовал под прикрытием на территории Штатов.
– У нас, конечно, адреналина не так много, – заметил старший агент, – но… ситуации бывают разные, и вовсе не всегда в этом кто-то виноват – иногда неприятности все равно случаются, пусть даже ты все делал правильно. Я, к примеру, часто думаю о тех парнях, которые охраняли Кеннеди… Они не совершили ни одной ошибки, но президент все-таки погиб, и каждый из них переживал это как свой личный провал.
Маршалл согласно кивнул:
– Работа под прикрытием тоже такая: тебе кажется, будто ты все продумал, все предусмотрел, и все равно, никогда не знаешь, то ли ты добьешься своего, то ли наоборот…
На этом беседа оборвалась – пора было возвращаться в Вашингтон, где президенту предстояло выступить в конгрессе, и охранникам стало не до разговоров. Тем не менее Маршалл сразу почувствовал, что отношение коллег к нему изменилось. Теперь они знали, что он – человек серьезный и ответственный, и хотя он пока не знал всех тонкостей своего нового ремесла, для них он стал настоящим партнером, на которого можно рассчитывать.
А он, в свою очередь, мог рассчитывать на них.
Маршалл позволил себе немного расслабиться, только когда они вернулись в Белый дом. Президент почти сразу скрылся за дверями Овального кабинета, а еще минут через пятнадцать в коридоре появилась Амелия, которая, как и обещала, была в сером трико с капюшоном, на котором колыхались большие мышиные уши. Еще на ней была розовая балетная пачка и розовые балетные туфли, а на щеках кто-то нарисовал ей усы. Пританцовывая на ходу, девочка заглядывала то в один, то в другой кабинет, пока не подошла вплотную к тому месту, где стоял Маршалл. Остановившись перед ним, девочка наградила его широкой щербатой улыбкой – впрочем, отсутствие двух зубов ее нисколько не портило. В руках Амелия держала большую пластмассовую корзинку в виде тыквы, полную конфет и других сладостей, которые надарили ей секретарши. При виде корзинки Маршалл чуть не хлопнул себя по лбу – а конфет-то он так и не купил! Он пожалел, что не подготовился – ему очень хотелось дать девочке что-нибудь вкусное, хотя бы простой леденец.
Не успел он поздороваться с Амелией, как в коридоре появился ее брат – очень серьезный и очень красивый девятилетний мальчик, одетый в костюм вампира. С его подбородка стекала на грудь искусственная кровь, а пластмассовые вампирские клыки едва помещались во рту.
Подойдя к Маршаллу, мальчик протянул ему руку:
– Здравствуйте, сэр, – сказал он вежливо.
– Это мой старший брат Бред, – представила его Амелия.
– Очень приятно. А меня зовут Маршалл Эверетт, – сказал Маршалл, пожимая протянутую ему детскую руку. – Отличная кровь, – добавил он, и Бред попытался кровожадно оскалиться, но его гримаса выглядела скорее трогательно, чем устрашающе. Хотел бы я знать, подумал Маршалл, насколько серьезно пострадал новый диван миссис Армстронг… Как бы этому обаятельному вампирчику не влетело по первое число – уж больно много на нем крови.
– Вы пойдете колядовать? – спросил он, и Амелия разочарованно вздохнула:
– Папа нам не разрешил. И каждый раз, когда мы куда-то выходим, нам приходится брать с собой охранников, а с ними не так интересно. Мы можем колядовать только здесь, в доме.
Она имела в виду Белый дом, но Маршалл подумал, что это мало что меняет. Судя по количеству сладостей в тыквенной корзинке, дети собрали неплохой урожай.
– Зато я участвовала в школьном карнавальном шествии! – с гордостью поделилась Амелия радостью. – Я потом расскажу, ладно? – торопливо пообещала она, потому что Бред уже постучал в дверь Овального кабинета, и голос Филиппа Армстронга пригласил обоих войти.
Дети оставались в кабинете почти сорок минут. Когда они снова вышли, президент был с ними. Его галстук слегка сбился на сторону, а рубашка была в красных пятнах. Поглядев на Маршалла, он удрученно покачал головой, и Маршалл ухмыльнулся.
– Похоже, сэр, вас атаковали вампиры. Не пора ли Секретной службе вооружиться серебряными пулями?
– Думаю, на моем месте любой другой отец обошелся бы обычным ремнем, – так же шутливо отозвался Армстронг, – но я слишком люблю этих шкодников. Пусть их отчитывает мать. При этих словах Бред фыркнул, а Амелия захихикала, и Маршалл догадался, что со стороны первой леди детям тоже не грозит ничего серьезного. Похоже, в семье президента уважение основывалось не на страхе, а на любви, и это было еще одним доводом в пользу его первоначального впечатления, что Филипп Армстронг – очень хороший и порядочный человек и прекрасный отец.