С приходом к власти нацистов Рёсслер вместе с женой уезжает из Германии в Швейцарию. Человек либерально-демократических взглядов, он становится эмигрантом и в 1934 году создает в Люцерне книжное издательство "Вита-Нова", являясь его владельцем и директором.
Находясь на чужбине, Рёсслер решает бороться с ненавистным ему нацистским режимом тем оружием, которое избрали его друзья в Берлине и он сам. А оружие это чрезвычайно острое - разведка.
По-видимому, еще до начала второй мировой войны Л., Рёсслер устанавливает связь с так называемым бюро "Ха" - секретным филиалом швейцарской разведывательной службы, получившим название по имени его руководителя майора Хауземанна.
Для швейцарской разведки Рёсслер был счастливой находкой: когда он предложил свои услуги бюро "Ха", то уже имел надежных информаторов, готовых вести тайную борьбу против третьего рейха. Материал Рёсслер получал от официальных лиц, примыкавших к скрытой антигитлеровской оппозиции в самой Германии, а также от немцев, эмигрировавших в Швейцарию. Кто были эти люди, как сложилась и действовала их антинацистская организация, каким путем сведения из Берлина попадали к Рёсслеру, - на эти вопросы и поныне нет ясного ответа.
Установлено, что Рудольф Рёсслер тесно сотрудничая со швейцарской разведкой, снабжая ее военной информацией о Германии. Об этом свидетельствуют различные архивные материалы, а также в какой-то мере показания самого Рёсслера на суде, учиненном над ним уже после войны властями конфедерации.
На судебном процессе 2 ноября 1953 года, выступая в свою защиту и объясняя смысл своей деятельности, Рудольф Рёсслер говорил: "Меня называют шпионом. Но, как известно, шпион - это такой человек, который, нарушая признанные нормы ведения войны, вводит в заблуждение противника, например, переодевшись в его форму, пробирается на территорию врага или же вообще путем обмана, а иногда и насилия получает важные секретные данные. Однако даже в обвинении не утверждается, что я проводил такую или подобную этой деятельность".
В этой связи профессор истории Базельского университета Эдгар Бонжур в своем докладе о внешней политике Швейцарии во время второй мировой войны, подготовленном им по поручению швейцарского правительства и опубликованном в "Нойе цюрихер цайтунг", говорит, в частности, что Рёсслер, Радо, Пюнтер "не могут быть названы шпионами в буквальном смысле этого слова. Сами они не занимались шпионской деятельностью, а собирали, систематизировали и оценивали полученную от их агентов информацию, которую затем частично по радио, а частично по почте направляли по назначению". Далее в докладе Бонжура приводятся слова, сказанные Рёсслером на судебном процессе: "Я с чистой совестью могу сказать, что не желал, чтобы возможные последствия моих действий нанесли ущерб внешним связям Швейцарии". Профессор Бонжур справедливо заключает: Рёсслер "вправе был так заявить, тем более что Швейцария и СССР не противостояли друг другу в период войны и то, что он сообщал русским, не наносило ущерба стране, в которой он жил".
Сперва агентурная сеть Рёсслера, безусловно, обслуживала только швейцарский генштаб. Потом, когда вспыхнула война, доступ к сведениям Рёсслера получили разведки стран антигитлеровской коалиции. И, нужно признать, эта информация, исходившая из правительственных и военных кругов Германии, была довольно ценной. По утверждениям авторов некоторых книг, изданных в западных странах, Рёсслер заблаговременно известил швейцарскую разведку о подготовке нападения Германии на Польшу, о предстоящем вторжении вермахта в Бельгию и Голландию с целью обходного маневра и удара по англо-французским войскам, что завершилось, как известно, капитуляцией Франции; он также сообщил швейцарскому генштабу о немецких планах воины против СССР и о многих других крупных военных акциях гитлеровской Германии.
Конечно, таким информатором очень дорожили. Руководитель швейцарской разведки поручил немецкому эмигранту ответственную работу в своем ведомстве - анализировать и оценивать весь материал по Германии, который стекался в люцернское бюро "Ха" из различных источников. Кроме донесений агентуры, сюда включались показания дезертиров, контрабандистов, беженцев из Германии и оккупированных стран, данные, полученные в беседах с ранеными немецкими солдатами и офицерами, прибывающими с фронтов в швейцарские госпитали. Рёсслер мог сравнивать весь этот материал с сообщениями своих источников, делать необходимые выводы и обобщения.
Таких людей берегут. И Рудольф Рёсслер пользовался особым покровительством военных властей. Ему был выдан документ, в котором генеральный штаб швейцарской армии предписывал всем чиновникам и частным лицам оказывать его предъявителю всяческую помощь и содействие. Роже Массой, со своей стороны, тоже предпринял меры, чтобы избежать каких-либо нежелательных случайностей. Он приказал контрразведывательной, службе охранять Рёсслера круглосуточно. Люди в штатском ходили за немецким эмигрантом по пятам, днем и ночью, стерегли его дом, дежурили возле издательства "Вита-Нова", где Рёсслер ежедневно работал в качестве директора.
Желая победы Объединенным Нациям, ибо только это могло спасти страну от германской оккупации в будущем, полковник Массой не препятствовал своим подчиненным устанавливать связи с агентурой союзников. С его молчаливого одобрения бюро "Ха" позволило Рудольфу Рёсслеру передавать сведения по Германии англичанам и американцам. Как известно, интересы разведки США в Европе представлял Аллен Даллес (ставший после войны директором ЦРУ), который прибыл в Швейцарию в ноябре 1942 года как глава дипломатической миссии. По всей видимости, люди Даллеса, так же как и агенты английской "Интеллидженс сервис", имели доступ к информации Рёсслера.
Как я уже говорил, с конца 1942 года подпольная антинацистская организация Рёсслера начала выполнять задания нашего Центра. Но, повторяю, имени руководителя этой группы никому из нас, за исключением Тейлора, известно не было. Не знали мы и того, что Рёсслер работает на швейцарскую разведку.
Сиси и я знали лишь, что сведения поступают от какого-то человека из Люцерна. Тейлор был посредником. Он вручал Сиси при встрече текст информации, а она передавала его мне. Отредактированный и зашифрованный мною текст с пометкой "от Люци" посылался в Москву.
Мне и позже не довелось лично познакомиться с Рудольфом Рёсслером. Из наших сотрудников только Сиси и Джим виделись с ним однажды. Это произошло осенью 1944 года.
Сведения, поступавшие от Люци, исходили из различных учреждений Германии. Поэтому, чтобы в Центре имели точное представление, откуда, из какого источника получена та или иная информация, я обозначал эти источники условными именами - Вертер, Ольга, Тедди, Фердинанд, Штефан, Анна. Имена эти не принадлежали каким-то конкретным лицам. Придумывая псевдонимы, я обозначал лишь имя, созвучное с немецким названием данного учреждения. Например, Вертер - вермахт и т. п. Пересылая через Тейлора и Сиси свой материал, Люци помечал, из какого ведомства он получен? "из ОКБ", "из ВВС", "из МИД". Шифруя текст, я кодировал источники соответствующими псевдонимами, известными лишь мне и Директору.
Разумеется, в то напряженное время руководство Центра очень интересовалось, что собой представляют источники Люци: где служат эти люди, их фамилии, звания, из каких учреждений поступает информация. Это не было любопытством ради любопытства. Подобные вещи нужно знать для того, чтобы быть уверенным в достоверности сведений и не попасться на приманку вражеской дезинформации. А если принять во внимание тяжелую военную обстановку под Сталинградом и на Северном Кавказе, станет ясно, какое значение придавал Центр надежности и точности сведений. Тем более что информация Люци иногда довольно широко освещала некоторые замыслы германского верховного командования. Да и поступала она из Берлина довольно оперативно, хотя утверждение Александра Фута, что решения гитлеровской ставки оказывались известными нам порой через сутки после их принятия, безусловно, не соответствует действительности. Неверно также и то, будто в отдельных случаях мы узнавали об изменениях в немецких оперативных планах, дислокации войск и т. д. даже раньше, чем командующие немецкими армиями на Восточном фронте.