От его шутливого голоса полегчало на душе, но, слушая друга, Хаджумар гадал, знает или не знает Жора о беде, случившейся с ним…
— Я хочу тебя видеть, — заявил Попов: — Когда встретимся?
Хаджумар задумался. Не знает Жора о его беде… И Хаджумару хочется встретиться с другом, но в этой ситуации лучше не подводить отличного парня. И Хаджумар суховато сказал:
— Я позвонил, потому что мне нужно переговорить с Ворошиловым. Нужно. Необходимо. Понимаешь?
На том конце провода умолкли. Хаджумар с трепетом вслушивался, боясь, что в ушах сейчас задребезжат частые гудки. Наконец, помощник заговорил, и теперь голос его звучал деловито:
— Случилось что?
— Случилось, — невольно вздрогнул Хаджумар.
— Очень плохо? — тихо раздалось по ту сторону провода.
— Боюсь, что да… — признался Хаджумар и пояснил: — Если меня не допускают до моего кабинета…
Теперь пауза длилась с минуту. Хаджумар поежился. Да, конечно, своим звонком он поставил Попова перед сложной дилеммой: с одной стороны, ему хочется помочь, но с другой стороны, — какие у него гарантии, что давний знакомый не подведет. Молчит Жора. Колеблется? И Хаджумар резко спросил:
— Мне положить трубку, товарищ помощник наркома?
— Погоди, дай прикинуть, когда у него найдется десять минут, — раздался спокойный голос Жоры, и послышался шорох бумаги: помощник листал блокнот.
У Хаджумара в горле перехватило дыхание, — не все еще потеряно. Есть шанс встретиться с наркомом.
— Ты знаешь, все расписано, — вздохнул Жора, и Хаджумару вновь показалось, что Попов искал отговорку, но тут помощник снова заговорил: — Я сейчас зайду к нему. Ты не клади трубку…
Дядя Саханджери постоянно твердил Хаджумару, что вся жизнь состоит из препятствий, которые необходимо преодолевать, впереди у него будут разочарования в людях, потому что, к сожалению, при опасности не все сохраняют верность дружбе. Знал Хаджумар и другое: не всегда правда торжествует, потому что подлость живуча и ее черная краска порой перечеркивает все светлое, что есть в человеке. Хаджумар не считал себя слабым и трусливым, был готов к тому, что судьба устроит ему сердитую проверку на силу и волю. Но разве сравнишь ситуацию, когда ясно видишь врага, с тем положением, в котором оказался? Никто тебя не клеймит, не бросает тебе обвинения, вроде и обижаться не на кого. И ты часами сидишь за разбором шахматной партии Ласкер — Капабланка, почитываешь книжку на английском языке, слушаешь музыку, несущуюся из патефона… Но мысли твои далеки, душа неспокойна, взгляд твой прикован к телефону… Ты понимаешь, что кто-то играет твоей судьбой, где-то притаился враг. Но он безлик. Его трудно угадать, потому что он рядится в твой же мундир, мыслит твоими же категориями, обозначающими такие ясные понятия, как социализм, правда, принципиальность, гуманность, бдительность… Он сидит с тобой в одном здании, в перерыв спускается, подобно тебе, в полуподвальное помещение, чтобы поиграть в бильярд, он вместе с тобой аплодирует известной певице, обсуждает на собрании текущий момент, разгадывает происки фашистов… И все-таки он враг, ибо мыслит иначе, чем ты, Трактует термины на свой лад… Он не бдителен — полон подозрений… И если даже он искренен в своей мнительности, — он враг, потому что несет вред. Но как разоблачить его, ведь он твердит не о подозрительности, а о бдительности?.. И как найти ту грань, что отделяет второе от первого?
Ожидая, что Попов вновь возьмет трубку, Хаджумар не сразу понял, что голос, раздавшийся в трубке, принадлежит самому наркому. От неожиданности он едва не забыл поздороваться…
— Как же я не помню тебя, кавказского красавца? — гудело в трубке. — Только весомая причина заставила такого скромника, как ты, позвонить мне. Выкладывай свое дело, — нарочито грубовато, чтоб вселить в Хаджумара уверенность, сказал нарком, и, почувствовав, как замялся Мамсуров, спросил: — По телефону неудобно?
— Как прикажете, товарищ нарком, — неуверенно отозвался Хаджумар.
— Ясно, — уловил в его голосе нерешительность Ворошилов, и Хаджумар услышал невнятный голос Попова, что-то сообщавшего наркому: — Значит надо встретиться, и не откладывая. Сделаем так. Знаешь, какое событие состоится завтра в Доме союзов?
— Знаю…
— Там мы и встретимся, в первом перерыве, который начнется через два часа после начала. Значит, без пяти двенадцать будь в комнате, что за кулисами.
— Там наверняка строго будет на проходе… — засомневался Хаджумар.