— Да, они умели устраивать проверку, — глухо произнес Хаджумар.
Кильтман, недоумевая, посмотрел на него. Советский генерал намекает на то, что знает парней Миллера? Откуда? Или он сам неточно построил фразу на английском языке?
Хаджумар слегка отвернул рукав пиджака:
— Вот. Шрамы. Как видите, кандалы я знаю не только по рисункам в учебниках истории. Мне их пришлось таскать шесть месяцев на руках и ногах.
— Вы… Вы… — От догадки генерал Кильтман стал заикаться. — Вы хотите сказать, что побывали в наших руках?
— Да, мы сегодня не в первый раз встретились, генерал Кильтман. Всмотритесь. Похож я… на глухонемого? — усмехнулся Хаджумар. — Да, да, это меня после пыток, заковав в кандалы, отправили в шахту…
— Фантазия! — упавшим голосом произнес Кильтман. — Это были вы… Но ведь ученый? И агенты, которые вели за вами слежку в шахтах… Ганс, Макс, Рыжий и… и… — Он хитро глянул на Хаджумара, еще раз проверяя его, чтоб окончательно убедиться, тот ли «глухонемой» перед ним.
— И Геральд, — подтвердил Хаджумар.
— Да, и он. Их проверка подтвердила диагноз ученого.
— Им все хотелось узнать, слышу ли я, — горько произнес Хаджумар. — Возле спящего бросали ведра, кричали «Пожар!», «Караул!». Спишь — а сам в напряжений: не вскочить бы, не открыть глаза… Не знаю, спал ли или только глаза закрывал. Досталось и вашим агентам — больше месяца никто из них не выдерживал в этой дыре.
— Вы живы. А мне докладывали, что вы упали в шахту.
— Друзья инсценировали несчастный случай. Месяц скрывали в шахте.
— Кто вам помогал? В шахте, кроме немцев, никого не было!
— И среди немцев есть коммунисты…
— Я не верю, чтобы тогда… После трагедии в Сталинграде я допускаю мысль, но тогда… Нация была сплоченной и верной фюреру.
— Вам хотелось, чтобы так было.
— Я еще в Испании поверил, что мы рано или поздно, но встретимся, — сказал Кильтман и огорченно покачал головой. — И вот так… держать вас в руках — и не знать, что это вы! Потом еще представился случай схватить вас. Знаете когда?
— В сорок первом — на Украине… — Щелки глаз Хаджумара сузились в гневе. — Вы тогда две недели гоняли нас, голодных, измученных, — остатки разбитого полка, по лесам и полям. Танки бросали на нас, авиацию.
— Мне очень хотелось вас заполучить, — признался Кильтман. — Это прозвучало бы символично: сражавшиеся в Испании друг против друга завершили спор на российской земле. Но вы выскользнули из мешка.
— Я тоже верил, что мы еще встретимся друг с другом. И это случилось.
— В сорок четвертом, — кивнул согласно головой Кильтман. — Об этом я узнал после войны. Но признайтесь: ваше решение встать у меня на пути было… авантюрой? Я мог сбросить вас в реку.
Хаджумар не стал возражать.