– Если соглашусь, чем я буду заниматься? – спросил он.
– Для начала поедем в Москву. Я представлю вас руководству ВЧК.
При упоминании Москвы Алексей почувствовал, как защемило сердце. Москву сентября 1915-го он, как ни пытался, забыть не мог. А вдруг случай соблаговолит ему, и он снова встретит Ольгу?
– О чём задумались?
– Так… ничего…
Юргенс продолжал:
– А потом мы направим вас в Афганистан. Он готов установить с нами дипломатические отношения на уровне посольств. А уж легально или нелегально вы будете там работать – второй вопрос. Возможно, вместо Афганистана будет Персия. Кстати, как у вас насчёт фарси?
– Говорю немного, изучал, но знаю не так, как европейские языки.
Эдуард Артурович Юргенс поднялся. Алексей последовал его примеру.
– Тогда до встречи на вокзале. Вечерним поездом едем в Москву.
Балезин слегка замялся.
– Что-то хотите сказать? – мигом отреагировал Юргенс.
– Я могу не успеть…
– У вас какое-то дело?
Алексею не хотелось раскрывать душевные тайны, но пришлось.
– Хочу найти могилу тётушки. Она мне как родная мать была.
Юргенс понимающе кивнул: краткую биографию Алексея Балезина он уже знал. Потом вынул из кармана небольшой пакет:
– Тогда возьмите вот это. И если не успеете сегодня, выезжайте завтра.
– Что тут?
– Немного денег.
– Незнакомому человеку даёте деньги?
– Бросьте вы, мы уже полчаса как знакомы. Да и служили в одной организации.
Алексей осторожно взял пакет.
– Спасибо. А то, сами понимаете, у меня денег – как у лягушки перьев.
Юргенс слегка приподнял шляпу:
– Тогда до встречи…
… Сделав пару шагов, Алексей Балезин обернулся. Его собеседник, словно по команде, сделал то же самое.
– А всё-таки, где вы служили у Батюшина? Если честно, я вас не видел.
Юргенс дружески улыбнулся. Впервые появившаяся на его лице улыбка неплохо сочеталась с его голубыми глазами и тёмной окладистой бородой.
– Готов повторить, что от вас ничего не скрываю. А служил я, – он ткнул указательным пальцем куда-то вдаль, – там, где по-русски не говорят.
Балезин понимающе кивнул. И вдруг снова закашлялся.
– Вам для здоровья нужен сухой южный климат, – заметил Юргенс. – А вот курить надо бросать.
Небольшой могильный холмик, поросший свежей травой. Деревянный православный крест. Тонкая берёзка, у которой только-только пробивается листва. И птичий пересвист, задорный, весенний. Честно говоря, Алексей в одиночку вряд ли разыскал бы могилу тётушки. Могильщик, он же сторож, сначала наотрез отказался помочь – пришлось ему отдать всю, едва начатую, пачку папирос. Помог, нашёл и убрался восвояси. И вот он, Алексей Балезин, сидит на чудом сохранившейся лавочке у могилы самого дорогого ему человека. Кем бы он был, если бы не его милейшая Елизавета Юрьевна?
Вспомнилось детство… Он родился в небольшом украинском городке, что недалеко от Киева. Отец, земский врач, умер, когда Алексею едва исполнилось десять лет. В то лето на юге России свирепствовала холера, и отец, как мог, помогал пострадавшим. А потом заразился и сам. Разбитая горем мать ненадолго пережила отца. Он, Алексей, единственный их сын оказался круглым сиротой. Опеку над ним быстро оформил старший брат отца дядя Антон. Если у дяди до этого была бакалейная лавка, то теперь появилась вторая, уже в доме Алексея. Вся деятельность дядиной семьи с утра до вечера была связана с торговлей. Алексей им тоже помогал, но главным для него была гимназия, в которой он учился на отлично. Особенно любил иностранные языки и физику. Поэтому среди домашних и выглядел как-то обособленно. Нет, его не обижали, но он чувствовал, что чем дальше, тем больше отдаляется от многочисленного торгового семейства дяди. «Что-то ты много сегодня умничаешь, Алексей», – чуть ли не каждый день повторял дядя.
Случай круто изменил его жизнь. У них в городке всего один день в местном цирке-шапито гастролировала группа борцов-силачей. Ажиотаж стоял небывалый. Ещё бы: афиша вещала, что среди борцов не кто-нибудь, а сам Иван Заикин – личность легендарная! Алексей к тому времени занимался гимнастикой и борьбой, а на стенках его комнаты красовались фото и картинки известных силачей.
Никто из его друзей и знакомых не смог достать билета, а он, Алексей Балезин, всё-таки один билет достал! И вот уже у самого входа в цирк, при скоплении большого числа народа, предвкушавшего небывалое зрелище, Алексей вдруг ощутил, что билет он… потерял… Он лихорадочно шарил по карманам, вывёртывал их содержимое, но билета не было.