— Ну где же тебя носит, Димка, в такой важный день?
Ну а где тебя носило, красавица? Пятую точку на Средиземном море грела и мозги проветривала, пока он места себе не находил? Теперь твоя очередь.
Сегодня у меня какое-то раздвоение личности. Но вторая моя половина правду говорит. Сама виновата.
Спускаюсь, завожу машину и еду к Тане. Конечно, куда же ещё. Взорвусь, если не сообщу ей эту новость, раз уж Димке не получилось.
Счастливая будущая крёстная после полученной информации оглушила меня своими визгами. И сама начала набирать Стрелецкого, но тоже безуспешно.
— Не переживай, мало ли что. Может, родителям помогает. В любом случае с ним всё хорошо, мы позавчера созванивались.
Удивленно смотрю на подругу.
— Ты извини, но я с ним общалась всё это время, чтобы он с ума не сходил. Рассказывала ему, где ты и как, чтобы парню крышу не сорвало. Ох, а теперь, чувствую, сорвёт точно от таких новостей. В хорошем смысле, конечно.
— Информбюро, блин, ты, а не подруга.
— Сами виноваты. Как дети.
— А ты уверена, что он рад будет?
— Ещё тебя взрывной волной этой радости снесёт, вот увидишь.
— Надеюсь…
Этой ночью я осталась у Таньки. Весь вечер пыталась прозвониться, но без толку.
На утро меня разбудил звонок от Кости. Он сообщил, что всё готово, и сегодня нас разведут, нужно только подъехать в ЗАГС через полчаса. Если от этой новости я приятно удивилась, то от той, что он уже нашёл покупателя на нашу квартиру, и через 3 дня её нужно освободить, я просто охренела.
Ну вот может ведь, когда хочет.
Я побежала на кухню, чтобы перекусить. Мой здравый смысл твердил мне, что теперь я не могу просто залить в себя эспрессо и убежать по делам на голодный желудок.
На кухне почему-то уже не спала Танька. Я огорошила её и этой новостью, а потом счастливая позавтракала.
— Орлов удивил в хорошем смысле.
— Не тебя одну.
— Может с тобой съездить?
— Да я справлюсь, не переживай.
Оставшиеся три дня я освобождала квартиру от своих вещей, временно захламляя ими Танину. А ещё начала процесс смены фамилии на девичью и рьяно пыталась дозвониться Стрелецкому — тщетно.
Вернёмся в настоящее время
От лица Димы
Я наконец-то вижу её, сижу на коленях на полу. Да я всю жизнь у её ног провести готов. Она что-то говорит про смену фамилии, а я туго соображаю.
— Знаешь, Стрелецкий, а мне твоя нравится. Очень сильно.
Сердце пронзает молнией в районе внутреннего нагрудного кармана, а я вспоминаю, с какой целью изначально пришёл. Не просто же на полу посидеть. Только сейчас вспомнил про букет, лежащий на паркете рядом, да и Светик, кажется, его только сейчас заметила.
— А ты цветы просто так принёс? Пол лепестками для новых жильцов выложить?
Начинаю смеяться, подбирая уставшие ждать розы с пола.
— Не совсем. Это тебе.
Отдаю ей букет, и пока она нюхает цветы, роюсь во внутреннем кармане. Достаю оттуда коробочку и, как удачно, что на колени я всё-таки уже встал.
— Светик, я люблю тебя больше всего на свете. Мне весь мир без тебя не нужен. Ты выйдешь за меня?
От лица Светы
О боже… Я думала, что он просто мириться пришёл… Ну не бывает же всё так идеально. Или бывает?
Слёзы катятся нескончаемым потоком.
— Я надеялся, что ты не так сильно расстроишься.
— Я согласна. И это слёзы радости!
— Ахаха, не так я себе это представлял.
Тёплые руки касаются моих щёк, убирая слёзы, тёплые губы стирают их остатки.
— Ну всё, не плачь, я хочу, чтобы ты улыбалась. — И я улыбаюсь. — Ну что, кольцо надевать будем?
Я киваю и протягиваю ему правую руку. Кольцо идеально садится на палец, ослепляя бриллиантовым отливом.
Но ведь мне тоже надо ему сообщить новость. Сейчас должно быть проще… Или нет?
— Очень красивое.
— Я рад, что тебе понравилось. Иди сюда.
Он одним рывком поднимает нас на ноги и прижимает меня к себе, целуя в губы.
— Как я соскучилась.
Шепчу, не в силах держать эмоции в себе.
— Я тоже соскучился.
Димка отрывается от моих губ, прижимает ещё ближе к себе и зарывается лицом в мои волосы. Мне почти нечем дышать, но я не хочу, чтобы он меня отпускал, не хочу, чтобы мгновение заканчивалось.
— Когда Танька мне обо всём рассказала, я думал, что убью его… Отделался лишь рассечением брови и парой ссадин. — Я вздыхаю. — Я помню, что ты просила держать себя в руках. Но я не мог это просто так оставить. Ты моя, слышишь? Моё трогать вообще никто не имеет права.