— Читала я дело, давали мне.
— И что же вы из него поняли?
— А то, что никакие это не показания, а чистая брехня кулаков да подкулачников.
— Подсудимая, — повысил голос судья, — мы здесь выясняем обстоятельства кражи, а не классовую принадлежность участников судебного процесса. Прошу пригласить свидетеля Плотникова, — обратился он к секретарю суда.
Показался Плотников, закрыв широким телом весь дверной проем. Люди стали перешептываться: «Сейчас все выяснится», «Брехать будет».
— Фамилия? — спросил судья.
— Плотников Константин, сын Фокея.
— Соцположение?
— Середняк я, в обчем, трудовой человек.
— В каких отношениях состоите с подсудимой?
— На одной улице живем. Пить, есть друг к другу не ходим. Она только сейчас такая тихая. А на самом деле от нее можно ждать чего угодно.
— Свидетель Плотников, рассказывайте по существу. Вы видели, как Шубина совершала кражу?
— Нет, конечно. Но и так, граждане судьи, каждому понятно, мешок с зерном сам не ходит, его надо принести. Вот подсудимая и… того… принесла его себе.
— Неправда! — выкрикнула Фрося, — Такой тяжелый мешок я и поднять-то не смогу.
— Значит, с кем-то вдвоем утащила, — объяснил Плотников. — Это отговорка.
Судья позвонил и предупредил Шубину:
— Не мешайте суду!
— А почему он врет?!
— Подсудимая, не перебивайте! — снова предупредил он. — Продолжайте, свидетель Плотников.
— Так вот, граждане, мешок с зерном был обнаружен во дворе у Шубиной. На мешке колхозное клеймо: «Красный Октябрь». Разве это не воровство? Напрасно некоторые граждане болтают, что дело-де пустяшное. Вдумайтесь, куда ведут эти рассуждения? Они сызнова ведут к пережиткам проклятого прошлого, — Плотников многозначительно поднял указательный палец, — В кутузку ее! Я кончил.
— У адвоката есть вопросы к свидетелю? — спросил судья.
— Есть. Вы, гражданин Плотников, видели, как подсудимая унесла зерно из амбара домой?
После некоторого замешательства свидетель ответил:
— Видел… видел тот самый мешок в амбаре.
— Отвечайте прямо: видели или не видели? На следствии вы утверждали, что подсудимая залезла в амбар через дыру в полу. Не так ли? Теперь же, когда вас предупредили об ответственности за дачу ложных показаний, вы не даете прямого ответа. Почему?
— Сколько можно говорить одно и то же?
— У прокурора есть вопросы к свидетелю? — спросил судья.
— Да. Вы, гражданин Плотников, точно знаете, что именно этот мешок был в амбаре?
— На нем же клеймо, — изумился Плотников. — Да неужто я врать стану? Неужто я сам себе супротивник, чтоб потом отвечать перед законом.
— Не имею вопросов, — сказал прокурор и стал записывать что-то в свою тетрадь.
— Слово свидетелю Веселову, — объявил судья. — Скажите, вы видели, как совершалась кража?
— Да не только я видел, были и другие. Кузьма хромой, к примеру, и Глебов… Вот мы и сообщили о том нашему уважаемому Куприяну Ивановичу Кожевину, за председателя сейчас который. Он вам и писал про это. Судите сами, граждане судьи ежели такое творится в нашем селе, то добра не видать. И еще, подсудимая называла свидетелей кулаками. Это оскорбление. Какой же, к примеру Плотников кулак? Ежели отца его раскулачили это совсем другое дело. Сын за отца не ответчик! У него мозоли с рук не сходят, это трудовая личность, а она, вишь, куды хватила. За это ей тоже полагается ответить, да мы не за себя, а за обчественное стоим. — Веселов сел.
— Слово предоставляется государственному обвинителю, — объявил судья.
Из-за столика встал сухой и длинный мужчина с невыразительным лицом.
— Граждане судьи, на первый взгляд, мы сегодня разбираем мелкое дело. Подумаешь: один мешок. Но факт воровства налицо. Не важно, что украдено: лошадь, овца или зерно. Воровство есть воровство. Это антиобщественное явление, его искоренять надо, и карается оно по статье уголовного кодекса. Прошу суд избрать для подсудимой меру наказания в виде лишения свободы на срок не менее двух лет, как гласит закон.
Последние слова прокурора вызвали шум, в котором ропот возмущения покрывал собою злобные выкрики в адрес Фроси. Судье с трудом удалось навести порядок.
— Суд удаляется на совещание, — сообщил он.
Из помещения никто из слушателей не вышел, опасаясь потерять место.
К конторе на взмыленном Воронке подъехал Ковалев. В зал заседания пробраться было невозможно. Пришлось удовлетвориться местом позади сгрудившихся у дверей слушателей. Димитрий и отсюда все видел и слышал, что происходило в конторе.