ЖДИТЕ МОЕГО СИГНАЛА
Сигналом к восстанию будет бабий погром в одной из деревень. Будьте готовы. Подробности получите через связных.
Скорый поезд Москва — Ленинград прибыл поздно вечером. Из шестого вагона вышел на перрон краснощекий мужчина лет сорока, с окладистой бородой, одетый в серое поношенное пальто. Встретили его двое. Один из них представился приезжему, как только тот сошел с подножки, и повел в затененный конец вокзальной площади, предъявил по дороге небольшую икону девы Марии с еле различимой в темноте надписью.
— Вот, пожалуйте, прошу, — пригласил он прибывшего в легкую закрытую карету на резиновом ходу.
Сомнений ничто не вызывало: и пароль тот, и кони гнедые. Все было так, как заранее обусловлено и оговорено в зашифрованном письме.
— В храм Михаила архангела[32], — приказал приехавший, удобно усаживаясь на мягкое сиденье рядом с уже сидевшим там епископом Власием, пожилым, рыхлого сложения человеком.
— На Дровяной переулок? — уточнил кучер, повернувшись на облучке.
— Да, да, и пожалуйста, побыстрей!
Как только карета тронулась, двое в ней обменялись крепким рукопожатием. Застоявшиеся кони перешли на рысь, дробно цокая по брусчатке ленинградских улиц.
— Видали выкрутасы Сергия-то Нижегородского? — заговорил первым Синезий. — В лояльности к Советам поклялся, вторую статью в «Известиях» опубликовал. Пис-са-ка!
— Не волнуйтесь, дорогой Синезий, мы ему скоро покажем «лояльность», — успокоил собеседника Власий.
— Каким образом?
— Уберем с пути господнего.
Несмотря на поздний час, под сводами храма Михаила архангела на сборе священнослужителей-единомышленников был сделан перерыв. Он затягивался. Митрополит Иосиф[33] с нетерпением посматривал на часы. Наконец послышались шаги. В просторную келью вошел Синезий, сопровождаемый епископом Власием. Митрополит двинулся им навстречу. Поздравив гостя с благополучным прибытием, пригласил за длинный стол и объявил собрание продолженным. Многие вопросы были уже разобраны, но главные из них предстояло еще обсудить: о создавшемся в организации ИПЦ (истинно православная церковь) трудном и опасном положении, о сохранении сил для решающей борьбы.
— Наша плохо законспирированная деятельность насторожила ЧК[34], — предупредил митрополит Иосиф. — Не исключен провал. Но, братья мои, мы должны быть готовы и к такому, пусть не желаемому для нас исходу. Сейчас, как никогда, нам необходимо иметь запасной центр организации, чтобы заранее успеть передать полномочия. Есть предложения?
— Предлагаю Москву, — кто-то произнес, не вставая с места.
— Не годится! — недовольно возразил митрополит. — Наивно думать, что там, в Москве, ЧК работает хуже, чем здесь, в Петрограде.
— А Нижний Новгород?
— Глупо, — в голосе митрополита угадывалось раздражение. — Неужели вам до сих пор не ясно, что там сергиянцы свили прочное гнездо. Они ведут за собой паству на сближение с Советами. — Митрополит Иосиф посмотрел в сторону Синезия. — Я хотел бы послушать нашего гостя. Мне думается, располагать следует именно его возможностями. Это единственный вариант.
Епископ Синезий был готов к любым вопросам митрополита и поднялся с кресла уверенно и неторопливо.
— Мы пока с органами ОГПУ живем в мире и согласии, друг друга не обижаем. — Ирония Синезия пришлась по нраву присутствующим, в келье произошло некоторое оживление. — Своей деятельности не прекращаем ни на минуту, при этом, конечно, придаем конспирации первостепенное значение. От нее в конечном счете зависит успех нашего дела. У нас, как нигде…
— Если бы мы, епископ Синезий, попросили вас возглавить запасной центр, — перебил оратора митрополит. — Вы не отказались бы?
Такого оборота Синезий не ожидал. Он на момент был выбит из завидного равновесия. Но выдержка и на сей раз не подвела его, хотя все нутро в нем ликовало.
— Ваше преосвященство, я скромный священнослужитель, воспитывался у дяди иеромонаха. Беззаветная храбрость и геройство святых, мучения апостолов и терпение великомучеников — все это с ранних лет вошло в меня, можно сказать, с молоком матери. Она была страстно верующая женщина и научила меня высоко ценить и беречь жизнь для достижения идеалов. Но если потребуется, то я готов и умереть, не обесчестив веры, по образу и подобию святых, во славу духа истинно православной церкви. — Синезий глубоко вздохнул, а потом продолжил еще откровеннее и решительнее: — Я считаю, что среди духовенства, особенно среди его низших слоев — монахов, дьячков и прочих чернецов, появилось много вольнодумцев. Многие из них недостаточно подготовлены для великой миссии истинно православной церкви. Я считаю долгом своим приблизить их к нашим святым идеалам. Мой долг очистить лоно церкви от имеющих противную нам ориентацию. А посему рад служить иосифлянской ориентации за истинно православную церковь, — последнюю фразу Синезий подчеркнул особо. — Принимаю ее всем сердцем. Я весь на виду, отцы святые, верую в триединого бога-отца и сына и святого духа!
32
Храм Воскресения Христова, Рождества Христова и Михаила Архангела находился в середине Коломенского острова, в Малой Коломне. В 1932 году по решению Ленсовета храм был взорван. Сейчас на этом месте расположен Воскресенский сквер на площади Кулибина. —
33
Митрополит Иосиф (в миру Иван Семёнович Петровых; 15 [27] декабря 1872–20 ноября 1937) — епископ Православной Российской Церкви; с августа 1926 года митрополит Ленинградский. Не приняв декларации 1927 года о полной лояльности власти и своего перевода на Одесскую кафедру, становится лидером «иосифлянства». Принято считать, что после 1927 года возглавил катакомбное движение («катакомбная церковь» — вариант термина «Истинно-Православная Церковь (ИПЦ)» — собирательное именование тех представителей российского православного духовенства, мирян, общин и т. д., которые начиная с 1920-х в силу различных причин перешли на нелегальное положение). —
34
В материалах уголовного дела, хранимого в настоящее время в ЦА ФСБ: № Н-7377 в 11-ти томах (с наименованием: «Дело всесоюзной контрреволюционной монархической организации церковников „Истинно-православная церковь“»), содержатся документы 1928–1929 гг. о репрессиях в отношении «церковников „Истинно-православной церкви“». Таким образом, «Истинно-православная церковь» являлось не только самоназванием, но и официальным именованием данной группы в материалах правоохранительных органов 1930-х гг. Частью материалов данного уголовного дела является и сборник «Дело митрополита Сергия», где сформулировано осуждение сергианства как ереси. —