— Расскажите, что вам известно об убийстве председателя колхоза Федора Романова.
Арестованная молчала минуту, другую, третью. Потом разрыдалась. Ковалев поставил на стол перед ней стакан с водой.
— Выпейте, успокойтесь. Рано или поздно вам придется рассказать и об этом. Не тяните. Епископ Синезий уже арестован. Арестованы Кожевин, Филипп Волков, Крюков, Вострокнутов и другие. Не расскажете вы, расскажут они, а это не в вашу пользу, вы уже будете не первая.
— И святой Филиппий? — плечи старухи постепенно перестали вздрагивать, она отодвинула стакан с водой и твердо сказала: — Я ничего не знаю, отрок, понапрасну теряешь время и тешишь себя надеждою. Они попались — пусть и отвечают. У меня был только один грех, о нем ты знаешь.
Ковалев понял, что с ней ему придется нелегко.
— Подумайте, гражданка Ложкина, нам уже многое известно, — предупредил еще раз Ковалев, — Учтите, что всех остальных сейчас тоже допрашивают.
— Да я-то не убивала, — вырвалось у Аксиньи.
— А кто же?
— Вострокнутов.
— А еще кто?
Рассказ богомолки увел Димитрия в далекие годы гражданской войны.
…Казачий белогвардейский эскадрон, расквартированный недалеко от реки Вятки в большом селе, был полностью уничтожен, чудом уцелели тогда его командир поручик Храмов да подпоручик Вострокнутов, уроженцы Сибири.
Прошли годы. Кончилась гражданская война. Но ни Храмов, ни Вострокнутов не рискнули вернуться в родные края: слишком многие знали об их кровавых делах. Так вот и остались они в приуральских местах. Все устроилось благополучно. Перестали сниться чекисты. Успокоился с годами Вострокнутов. Он через своих дружков узнал, что в области начала действовать церковная организация ИПЦ, к которой примкнули разные отщепенцы, бежавшие из ссылки кулаки, такие вот, как он, бывшие белогвардейцы.
Вострокнутов стал старостой в соседней с Костряками церкви, а Храмов сумел пролезть в сельсовет и даже стал его председателем. И вдруг совершенно случайно Вострокнутов по дороге в город встретился с человеком, с которым в гражданскую крупно разговаривал с глазу на глаз. Это был бывший его пленник Федор Романов, сумевший бежать из плена да еще и оставил шрам на щеке подпоручика. Вострокнутов при встрече со старым знакомым спрятал лицо в воротнике тулупа, но с того дня его ни на секунду не покидала мысль, что Романов успел узнать его и в любое время может донести куда следует. Вскоре от Храмова он узнал, что Романов избран председателем колхоза. Сговорившись, они решили избавиться от свидетеля и исподтишка стали выживать его: отравили Устинью, подожгли дом Романовых, устроили в колхозе погром. Но и этого казалось мало Вострокнутову. «Сотру с лица земли всю семью», — подвыпивши говорил он своим дружкам. Подпоручик долго подбирал себе компаньона, прикидывал и так и сяк, советовался с Храмовым. А тем временем епископ Синезий нет-нет да и напоминал им о немедленном уничтожении председателя. И вот решилось…
Вострокнутов с уголовником Митреем Крюковым появился в доме Романовых. В тот вечер предполагалось покончить с обоими Романовыми, но парнишка незаметно исчез из дома, и тогда, опасаясь, что он поднимет в селе тревогу, Вострокнутов, не теряя ни минуты, ударил Федора топором. Оглушенного, они бросили его в сани, закрыли рогожей и увезли в Гнилой лог…
Больше недели длились поиски Саблина-Храмова. Обследование мест вероятного пребывания его ничего не дало.
Как-то в конце лета к Ковалеву зашел Быстров.
— Так вот, Димитрий Яковлевич, теперь можешь увольняться на три дня, пришло время играть свадьбу, — запомнив совет Чекова, сказал начальник.
— А как же Саблин?
— Наверняка его поблизости нет. Давно след простыл. В тайгу он подался, я так думаю. Там его скоро не найти. Но Саблин Саблиным, а жизнь жизнью. Поиск наверняка затянется. Поезжай к ней, небось соскучился, вон ведь сколько не виделись. Заранее тебя и Ефросинью поздравляю с законным браком. Ну, ступай.
Через час Ковалев на легком тарантасе мчался в Костряки. Вот и дом Фроси. Она встретила его на крыльце.
Они давно уже все обговорили. Свадьбу играть было решено в городе, где Ковалеву выделили небольшую комнатку. Оставалось только перевезти скудные пожитки невесты.
Времени на сборы ушло немного. Перед отъездом Фросе захотелось пойти на луга, попрощаться с родными местами.
Был теплый погожий день. На небе — ни облачка. За околицей лес дышал осенней прохладой. Пробираясь по узкой тропинке, Ковалев и Фрося вышли на поляну, а там рукой подать до Пушина ключа.