‒ Может сделать вид! А что покупать-то?! Не, ну ты сам посуди, ‒ утирал слезы техник.
‒ А зачем ее вообще покупают и продают? ‒ снова принялся за свою подтаявшую порцию.
‒ Никто ее не продает, бред! Сущность свою ‒ меняют, это бывает, ‒ техник стал серьезен. Нужно было срочно доедать мороженое, и это немного злило. ‒ А продать? Кто ж чужую купит-то? С грехами, чёрную и низкую? Алчную и гнилую? Или загубленную? Черствую, может быть? Мелкую, ослепшую, коварную душонку? Продажную, слабую и пустую! Очнись! ‒ мороженное все-таки капнуло на руку.
‒ Но… Но она же видит и другие души! ‒ облизнувшись, возмутился оппонент. ‒ Ангельские, благородные и богатые! Широкие, ласковые и добрые! У нашей взгляд лучше, чем у тебя. Она видит непорочные, отзывчивые и прекрасные души. Светлые и чистые! А ты кошмары какие-то, ‒ немного обиделся оператор.
‒ Да уж, видит, ‒ вытирая руки, техник с сожалением смотрел на остаток эскимо, лежащий на столике. ‒ А теперь ты посмотри на души этих детей! Умник… ‒ он так и не рискнул взять размякшее лакомство.
‒ Короче, потом купите, да? ‒ не унималась Огонёк.
‒ Ты только свою продаешь? ‒ схитрила Танька. От вида теснящихся на полках дешевых подобий еды постепенно становилось тошно.
‒ А что и чужую можно?! ‒ встрепенулась девочка.
‒ А то! Приноси ‒ посмотрим, оценим. Правда, Мелл? ‒ подмигнула подруге.
‒ Да, тут всё взвесить нужно. Главное, когда упаковывать будешь, веревку не сильно затягивай. Мы психо-безмен захватили, не помнишь? ‒ начала откровенно дурачиться в ответ.
Часть 42
Вечером Волна, Танька и Мелл сидели в комнате Огонька и Ветерка и слушали сказку, которую рассказывал Игорь. Сказки рождались сами собой, на ходу, и больше были похожи на притчи. Зато было очень интересно наблюдать, как вырисовывается история, которую направляют неугомонные девчонки.
Уложить спать младших оказалось целой проблемой. Сначала всем потребовался театр одного актера, рассказывающего о поведении детей в течении дня. Потом Огоньку нужно было услышать, какая она хорошая. Дальше ‒ долго договаривались, сколько будут спать утром: в последние дни каникул пытались лениться изо всех сил.
Ветерок не просила ничего. Только терпеливо ожидала.
Танька видела, что Игорь втихаря, когда нет посторонних ушек, называет Соню Самым Лучшим Ребенком В Мире. Еще он рассказывал малой, что у нее растут крылья. И что на самом деле она достойна любви. Бескорыстной. Просто так, даром. Не за что-то, а как ребенок. Самый Лучший Ребенок В Мире…
Ветерок прятала полученное счастье за пазуху. Ещё не верила и потому копила по капле, на будущее и для мамы.
«Что с ним? ‒ спросила у себя Танька.
Это его ребенок, разве не увидела ещё? Ну, ты даешь! ‒ Второе Я, одной рукой вынув изо рта подсмотренный где-то леденец на специальной держалке, перестало доставать из мешка придуманные для детей сны.
Как такое может быть? Отец ‒ не он. Он даже не мать, ‒ просмотрела невероятное Танька.
Может. У нас вот ‒ Волк папой оказался, и ничего. Ты их рядом видела? ‒ Альтер Эго не удержалось и лизнуло воображаемую сладость. ‒ Они так похожи ‒ оторопь берет! ‒ теперь пришлось облизнуть губы. ‒ Даже думают идентично. И на мир реагируют одинаково. У них и увлечение общее ‒ шахматы и фотография. Только малая ещё не снимает пока.
Прекрати все время жевать! Я из-за тебя сама на сладкое подсела! ‒ возмутилась Танька.
Между прочим, это ты меня подсадила! А конфетки ‒ выдуманные, от них не толстеют!
Но как?! Соня чувствует и тянется к нему, это видно, ‒ вернулась к теме.
Да. Сама попросила, чтобы он оформил над ней опеку, когда маму лишат родительских прав, ‒ покивала головой в подтверждение. ‒ Было такое. А он вообще хочет её удочерить. Но ему ничего не светит, он это знает и…
Сгорает заживо, ‒ подвела черту увиденного Танька. ‒ Она ‒ его будущее, а иначе… Не долго осталось.
Поможем?
Нет. Сама скоро поймешь.»
‒ Странно, правда? ‒ техник смотрел на интригу с восторгом первооткрывателя.
‒ Ничего странного. Мало ли, у кого какие проколы в работе случаются, ‒ вдруг деловито и бесцельно завозился оператор.
‒ Ладно, девчонки, спите уже! ‒ заботливо подоткнув одеяло и поднимаясь с нижней ‒ Сониной ‒ кровати, Игорь поманил за собой старших. ‒ Вам приснятся хорошие сны…
‒ Не надо хороших, ‒ перебила Ветерок. ‒ После них жить не хочется. Просыпаешься, а здесь всё иначе, ‒ она отвернулась к стенке и натянула одеяльце на голову. ‒ Нужно чтобы плохое снилось, ‒ донесся приглушенный голосок. ‒ Тогда утром настроение хорошее. Проснулась, а всё плохое во сне осталось. Спокойной ночи, дядя Игорь.