— Просто так вынимать его из ножен и не напоить кровью нельзя, теряется боевая ярость. Да и не меч это, а нож. И не дам я его в чужие руки, уж извини, — отказала Танька.
— А точить как? — разочаровался мальчик.
— Вот так, — протянула к нему левую, покрытую шрамами, ладонь.
— Она что, не умеет залечивать без следов? — удивился техник.
— Очень хорошо умеет, почти мгновенно. Но это не рубцы, это поцелуи друга, — загадочно пояснил оператор.
Разгулявшийся после легкого приключения аппетит разорил Таньку еще на две банки мяса и одну — вареной сгущенки. Со стороны было заметно, что так вкусно ее новый кавалер ест совсем не часто. К его чести, он вызвался и принес своей пассии большую бутыль чистой воды для умывания, полотенце и подушку.
Танька с огромным сожалением переоделась в свою повседневную одежду. Платья было жалко, но все, кто могли, наряд уже оценили. Очень хотелось оставить его себе, иногда красоваться перед зеркалом или даже выйти в нем на прогулку. Только и выходить было неоткуда, и зеркала не было. В конце концов, решилась и бережно упаковала вышитую красоту в маленький сверток, пристроив в сумке багажника. Места там хватало.
«Мало ли? Может и не помнется.
Или я его аккуратненько разглажу. Где-нибудь, — думала Танька.
Да! Вдруг на бал, а я без феи? — весело уговаривало Второе Я.»
— Ты когда на вопрос собираешься отвечать? — напомнила в постепенно проявившихся сумерках.
Разводить костер не стала, какой-никакой, а парк. Но никто не запретил убавить яркость фонарика до подобия тусклого очага и вооружиться прутиками.
— На какой? — Дакси казалось, что знакомы уже давно.
— Не странные — они какие? Забыл?
— Кто? А! — сразу погрустнел в ответ. — Скучные. Зануды с надутыми губами.
— Странные нравятся больше? — склонив голову, посмотрела на сидящего рядом тощего пацана.
— Не знаю. Ты вот — нравишься, просто с тобой. И спокойно.
— Что так? Защитить могу? — усмехнулась, ковыряя веточкой землю.
— Нет! — замотал головой, но не перестал колупать своим прутиком возле Танькиного. — Ты не предашь, это сразу видно. А защитить? — он пожал плечами. — Можно и убежать, если что…
— Эх ты, чудо чудное, — весело потрепала шевелюру парня. — Хочешь, я тебе смелости дам? Просто так, в подарок.
— Своей?
— Нет, конечно! Твоей, она спит пока.
— А за что? Я же даже не пытался что-то сделать, от страха замер…
— Раньше сделал, когда знакомиться подошел. Ой, и нелегко храбрым быть! Видел бы ты себя!
— Разве так можно? — растерянно посмотрел на Таньку.
— Это легко. Просто скажу несколько слов и ты изменишься. Хочешь? — она снова склонила голову набок и смотрела очень хитро.
— А каких?
— Страшно? — ее улыбка была доброй. — Простых, не дрейфь, — отложила веточку и посмотрела в его глаза. — Понравилось быть честным, когда подошел ко мне?
— Да…
— Вспомни, что тогда чувствовал.
Дакси не просто вспомнил, к нему вернулся ураган радости и счастья. Все, что нахлынуло тогда, в момент нечаянной отваги. Танька хорошо видела его эмоции: эйфория от откровения и уверенность в собственной правоте.
— Запомни теперь, что искренность — самый прекрасный момент в твоей жизни. Понял?
— Нет, — честно признался мальчик.
— Когда страшно — будь правдивым с собой. Все.
— Так просто? А если мне хочется кого-то убить? Когда обижают? И в этом тоже признаться?
— Себе. А противник увидит это в твоем взгляде и испугается.
«Уж так увидит — мало не покажется, будь уверен!
Ты, это. И его тоже? Не жалко?
Чего?! — возмутилась сама себе Танька.
Извини, я Кати вспомнила, — частично стушевалось Альтер Эго.
Бояться его теперь будут. Завидовать и дружбу предлагать. Ну и тяжело ему будет! Зато живой и здоровый, и в жизни многого добьется.»
— Что она с ним сделала? — недоумевал техник.
— Подсадила, как на наркоту. Пока еще может спрыгнуть, но если снова попробует… — с уважением покачал головой оператор.
— Спрыгнет, как пить дать! Испугается!
— Спорим? Проигравший приносит ужин, идет?
— А давай, — потирая от предвкушения руки, злорадно улыбался техник. — Всю неделю!
— Иди за жрачкой, игрок! — снисходительно сказал оператор.
— Чего это?
— Смотри: она уже якорь[9] ставит…
— Я тебе в подарок дам одну вещь, — Танька достала пакет из сумки багажника и протянула Дакси. — Здесь платье, в которое я была одета, когда тебе понравилась.
— Зачем? — спросил удивленно, тем не менее, бережно принимая сверток. — Ты у меня его хочешь сохранить?
— Нет, я тебе его дарю. На случай, если усомнишься, стоит ли быть с собой честным, или захочется притвориться. Тогда просто вспомни обо мне, — она для надежности прихлопнула ладошкой подарок.