«Когда пойдем? — торопилось Второе Я.
Оденемся только и пойдем. А что?
Есть хочу. Откроем баночку сгущенки?
У нас мед есть. И чай холодный. Сейчас перекусим, — пообещала себе, наряжаясь в обновку.
И там еще фрукты…»
Теперь Танька красовалась в простых джинсовых шортиках, подпоясанных куском плетеной веревки, завязанной сбоку замысловатым узлом. Объемная белая футболка, со вполне уместным призывом «Покатаемся?», оставляла открытым живот. Ножки заботливо облегали высокие белые гольфики, покрытые яркими синими звездами. Свои старые кроссовки не решилась поменять на кеды. Светло-серая бейсболка, украшенная портретом Лютика на фоне большой буквы «Л», была надета задом наперед, а две нарочито-небрежные косички свисали по бокам.
С очками Таньке не везло. Из пяти штук сейчас в живых оставались только зеркальные капли, но зато они были любимыми.
Рюкзачок с самым необходимым, куклой и непальским ножом Танька всегда держала под рукой, на передней корзинке-багажничке. Лютый со своей зеленой кошкой вполне удобно возлежал сзади на сумках велорюкзака.
На полянке оставались лишь следы от костра, немного примятой травы да сломанное накануне дерево.
«Жалко растение, нельзя такой неаккуратной быть!
Я уже извинялась, сколько можно? Подсохнет — дрова будут…
Мусор весь сожгли? — натягивая перчатки, деловито поинтересовалась у себя.
Все в порядке, поехали уже! — нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.»
— Подробнее давай, что ты там понял, — закончив поглощать полезную кашу, продолжил выяснять техник.
— М-м! — допивая что-то явно сладкое, оператор поднятием пальца потребовал внимания. — Она может спонтанно создавать те способности, которые ей нужны в данный момент!
— С чего ты взял?
— Сравнивал события и дополнения в списке. И еще, самое главное. О большинстве созданных возможностей она даже не подозревает. Хотя и пользуется вовсю!
— Исполнение желаний? Ну, так и я могу, что особенного?
— Этого не было в «наборе»…
— Мне начинать верить в бесконечность?
«Снова краска летит, — задумался Лютый.»
«Где?! — в ужасе оглянулась Танька.
Я тебя в пакет при следующем переходе посажу. На всякий случай, — пообещало Второе Я.
Ага, и другой на себя напялишь, как саван.
Классно будет! Мы — в белом балахоне, с капюшоном!
А рядом — в пакете — четыре лапы апокалипсиса, с хвостиком.
Да! И в левой руке — коса!
С бантиком на конце. Гламурненько получится…»
[1] Кирэдзи — режущее слово — специальные разделительные слова в традиционных 17-сложных хайку. Раннее название такой формы поэзии — хокку. В этой повести все творения воспроизведены главным героем по памяти. Ну, и я немножко помог.
[2] Слова присоединения, объединения — ки аи — я концентрирую внутреннюю энергию ки. В данном случае — озвученная проекция выброса силы, усиление дыханием в конечной точке удара. Возможно применение без кимэ, это описано в старых легендах.
[3] Ума дзируси — геральдический штандарт полководца в Японии. Длинный узкий вымпел, крепящийся к древку и короткой поперечной перекладине. Во время сражения их несли пешие и конные воины, сопровождавшие элитные отряды самураев.
[4] Валькирия — выбирающая мертвых. В скандинавской мифологии — бессмертная дева чудной красоты, ангел смерти, получающий удовольствие от кровавых ран. Во время битвы именно валькирии определяли судьбу человека.
[5] Денница — Зоряница, Утренница — в славянской мифологии — образ утренней звезды. В русском переводе Библии слово «Денница» встречается как синоним Люцифера, падшего ангела, отождествляемого с Дьяволом.
Расчленение III
Часть 15
В новой реальности Танечка появилась обычной девочкой с велосипедом. Вокруг было замкнутое пространство, устланное серым и бежевым ковровым покрытием и снабженное пустой вешалкой с ростовым зеркалом. В пространстве, позади, имелась входная дверь. Впереди просматривалась остальная прихожая, таящая в полумраке тишину.
«Душновато здесь, — не спешила делать первый шаг.
Ясен пень, это ж квартира, — разъяснило подсознание.
И что? У Волка всегда был свежий ветерок из окон…
Разуться надо, ковер все-таки.
Что, остаемся?
Неудобно сразу уходить, мы же гости…»
«У меня лапы чистые, — спрыгивая на пол, отозвался Лютый. — Пройдусь немножко. Вы за моей зеленой присмотрите пока.»