- Спасибо. Все хорошо.
Нарцисса чуть подняла брови. Оказывается, приручить эту девочку, будет не так легко, как ей казалось ранее...
- Рада этому, - ответила она прежним заботливым голосом.
За ее спиной раздался голос Люциуса.
- Дорогая? С кем ты разговариваешь?
Люциус демонстративно не смотрел на Гермиону. Он бывшую мисс Грейнджер узнал мгновенно и радости по поводу беседы дорогой (во всех смыслах) половинки с данной особой не испытал. Он не был, как говорится, в курсе...
Нарцисса немедленно сообразила, что это весьма большое упущение с ее стороны. Как бы он не испортил все дело по незнанию ситуации.
- О, Люциус, позволь тебе представить мою родственницу...
- Родственницу? - не сдержался Люциус, одарив Гермиону презрительно-ледяным взглядом.
Нарцисса чуть сместилась ближе к супругу и незаметно, но с силой опустила каблук на его ботинок. Лорду стоило большого труда не измениться в лице и не издать неподобающего возгласа, что привлекло бы неминуемый интерес посторонних.
- Именно, мой дорогой, - с нажимом сказала Нарцисса продолжая удерживать на лице улыбку. - Как выяснилось, миссис Блэк внучка моего деда - Мариуса Блэка.
Всего два предложения, но женщина смогла донести до мужа две важные вещи: а) Гермиона жена Сириуса; б) отношения с ней важны Нарциссе из-за родства. Пусть и весьма сомнительного с точки зрения общества. Впрочем, это они могут обсудить позже.
- Вот как? - нейтрально заметил он. - Рад нашему повторному знакомству, леди... Ваш брак с кузеном моей жены, большая неожиданность. Поспешно, с его стороны. Слышал, его оправдали? Он этому весьма рад, по всей видимости.
Гермионе хотелось избавиться от Малфоев. Люциус отталкивал всем своим существом, улыбки Нарциссы были откровенно искусственными. Грубить, язык не поворачивался, но резкие слова так и рвались наружу. Ничего особо предосудительного в речи Малфоя-старшего не было, но Гермиону словно в грязь окунули.
- Я также рада видеть вас, в добром здравии, - взяв себя в руки, ответила она. - Мы с мужем беспокоились. Беспокоит ли вас ваша рука, как было до первой войны? Ранее это сильно сковывало вашу свободу... Впрочем, вижу вы вполне ДОВОЛЬНЫ своей жизнью в подчинении обстоятельствам.
Люциус окаменел. Его глаза обожгли Гермиону сдерживаемой яростью, а Нарцисса осознала полный провал. Разойтись бы без скандала!
- Мое здоровье - не ваша забота, - тихо процедил он. - Беспокойтесь лучше о здоровье мужа. Азкабан ведь не курорт.
Гермиона твердо встретила его взгляд.
- Вы всегда можете убедиться в последнем.
Нарцисса всем существом чувствовала бешенство мужа. Ей было дурно от предполагаемого развития событий. Она знала мужа и боялась его несдержанности. Это очень может осложнить им жизнь.
- Нарцисса, нам пора, - тяжело уронил Люциус, сжав сильнее рукоять трости. Так, что изящно вырезанная рукоять в виде головы змеи больно впилась в кожу. - Уверен, вы все обсудили с... кузиной.
- Да, действительно, - с облегчением отозвалась Нарцисса, обрадованная тем, что они покинут это место. - До свидания, Гермиона.
- До свидания, - сухо обронила та в ответ.
Люциус резко кивнул и, предложив Нарциссе локоть, увлек жену прочь. Но женщина рано радовалась. Стоило им покинуть банк, как Люциус тихим и злым голосом произнес:
- По возвращении... я требую объяснений.
День окончательно престал быть добрым...
Столкновение с Малфоями сильно разозлило Гермиону. Успокоиться никак не удавалось. Поход по Косому переулку никоим образом не успокоил ее. Говорят, шопинг подымает женщинам настроение, но Малфой его уже поднял до верхней планки. Поднял слишком высоко, чтобы покупки в лавках могли что-то изменить. Чуть прийти в себя удалось только подбирая одежду Сириусу. Фигурой он напоминал ее отца и, выбирая вещь, она прежде представляла, как она бы сидела бы на отце. Воспоминания притушили огонь в крови. Как же ей не хватало родных! Ну за что убили ее родителей?! Какой в этом был смысл?! Выслужиться захотелось перед Темным Лордом?!
Как же это низко...
Беззащитных людей...
А может, и Малфой?
Ничего, он еще пожалеет! Обо всем пожалеет и ответит!
Мантии и жилеты, рубашки и брюки были куплены, упакованы и переправлены на Гриммо добрым Кикимером. Чтобы чуть успокоиться, чтобы отвлечься, Гермиона решила зайти в книжную лавку. Ее давно интересовала колдомедицина. Она прекрасно осознавала, насколько полезно уметь останавливать кровотечение одним взмахом палочки, сращивать раны и кости, снимать боль. В жизни это очень важно.
Но в книжный она не попала.
Идя по переулку девушка услышала веселые и знакомые голоса.
- Эй, Дред!
- Эй, Фордж!
Гермиона завертела головой и почти сразу увидела рыжие макушки. Уизли... Фред, Джордж, смеющаяся Джинни и Молли, что стояла у прилавка со специями, расплачиваясь с продавцом. Гермиона устремилась к ним. Господи, как же она рада им!
Но лучше было ей не подходить к ним...
- Миссис Уизли!
- Гермиона! О, милая! - Молли радостно взмахнула руками и крепко обняла Гермиону.
- Привет, Мио! - в голос приветствовали близнецы с шальными улыбками.
Джинн тоже подошла и Гермиона вначале не поняла, что за сережки у нее. Такие похожие... на мамины?!
- Миссис Уизли, с вас еще пять кнатов!
- Да-да, сейчас, - отвлеклась Молли, оставляя подростков.
- Джинн, какие у тебя сережки... - резко севшим голосом заметила Гермиона.
- Правда, красивые? Я их из маминой шкатулки стащила. Представляешь, наша тетя Мюриэль расщедрилась! Отдала маме целую шкатулку с драгоценностями. Такую деревянную, с резным узором, покрытым серебром... а внутри! Колечки, сережки, золотой и серебряный браслет... Ну, мама сказала, что мы не станем ничего продавать. И трогать запретила!
Фред и Джордж закатили глаза.
Гермиона слушала треп Джинни, как она стащила сережки и браслет, чтобы надеть их и покрасоваться в Косом переулке. А чтобы мать не поймала сразу, замаскировала уши волосами и браслет прикрыла рукавом. Молли все обнаружила уже в переулке, но скандалить было уже поздно...
Гермиона слушала сестру друга, чувствуя, как сжимается горло. Браслет на руке Джинн был мамин... как и золотые сережки с капельками рубина...
Как же... так?!
В памяти всплыл злой голос профессора Снейпа:
-... пусть отработает украденные у девчонки брюлики!
В голове зашумело и она, срывающимся голосом, прервала Джинни:
- Это моей мамы!
- Что? - хлопнула глазами Джинни. Близнецы вытаращили глаза.
- Гермиона, девочка моя, я все объясню... - пролепетала Молли, бледнея.
- Мама?! - троица в шоке уставилась на миссис Уизли.
Веселье Джинни сменилось ужасом.
- Ты... ты же сказала... я бы не стала...
- Гермиона, - чуть не плача, начала Молли, но Гермиона замотала головой, чуть не плача.
- Не хочу... Не хочу ничего слышать! Вы! Как вы могли?!
- Девочка моя, я бы все отдала! - зарыдала миссис Уизли. - Все!
Гермиона отшатнулась от нее, когда та сделала шаг.
- Мне ничего от вас не надо... Ничего, слышите? Забирайте, ради Бога!
- Девочка...
- Я заберу Живоглота... Сегодня же заберу!
Вокруг стали останавливаться люди. Многие презрительно смотрели на трясущуюся Молли, на бледных близнецов, пытающихся растворится у стены лавки, на бледную Джинни...
- Как это мерзко!... что с них взять... предатели крови... а что случилось...
Шепотки вокруг и толпа людей, как поток ледяной воды, остудило все чувства Гермионы. Ею овладело странное состояние усталости. Стоящие перед ней Уизли не вызывали ничего, кроме брезгливости.