Пролог
Даже слепые видят сны.
Уже год эта мысль не давала Ольге покоя. Красочный калейдоскоп длиною в ночь? Захватывающие приключения или стылые иглы кошмара под кожу? Всё это было раньше. Теперь, просыпаясь она помнила только чернильную, непроглядную тьму. Тёплую и вроде бы даже осязаемую.
Всему виной тест, пройденный год назад в Новосибирском Институте Межпланетных Исследований перед первым в жизни “прыжком” на другую планету в составе восстановительной экспедиции. Казалось бы, ну выявили они там “уникальные способности” и “чрезвычайную предрасположенность” к внесению в сознание Ординатора, ну и что с того? Но нет. Сны Ольга видеть перестала в первую же ночь после той странной процедуры.
С другой стороны, не такая уж и большая плата за возможность оказаться в числе космопроходцев…
— Как спалось сегодня, Ольга Андреевна?..
В белую палату, больше похожую на изолятор для душевнобольных, вошёл грузный мужчина с табачной одышкой и честными глазами. Это был Константин Корстнев, начальник лаборатории восстановления межпланетных сообщений НИМИ и непосредственный руководитель предстоящей экспедиции. Тут, на Земле. Потому как на Ясной командовать станет если не Рома, в скором времени её законный супруг, то наверняка Саныч. Впрочем, гарантий не было никаких, могли объявиться и тёмные лошадки.
— Опять ничего, Константин Николаевич.
— Роман просил встречи с вами. Я не пустил. Обычным психосерверам Ординатора внести - только рукава засучить. А с подобными вам… С вами надо быть очень осторожными. Вы уникум, таких по пальцам руки за всю историю, - он одышливо вздохнул. - И со снами вашими… Я говорил с начальником корпуса психподготовки. Она тоже недоумевает. Не должно быть так.
Корстнев хорошо знал Рому. И с самого начала проникся этой её маленькой проблемкой со снами. Даже слишком уж проникся. Порой казалось, что она что-то упускает, или ей недоговаривают что-то, и от того, видит ли она сны, зависит гораздо больше, чем представлялось.
— Что ж поделать - правила! - развёл пухлыми руками начлаб и добавил: - Прям как в роддоме!..
Вышло неуклюже, повисла тягучая пауза. Он напрочь забыл, что для Ромы с Ольгой тема детей - крайне болезненная…
— Сегодня инструктаж? Что мы имеем по Ясной? - Ольга была сама серьёзность.
Корстнев прочистил горло с виноватым видом.
— Отчёт по Ясной мы внесём в Ординатора. С этими чёртовыми бюрократами нет времени ни на что! - он явно нервничал, хоть и пытался это скрыть выражением честных глаз.
Ольга не протестовала, но отсутствие хоть сколько-нибудь вразумительных данных по экспедиции выглядело мягко говоря странным. Они готовились вернуться не на какую-то там Цереру-3 и даже не на Анубис. Наконец появилась возможность восстановить связь с колонистами Ясной - той самой планеты, из-за отчёта по которой, говорят, мир и сорвался в геенну военных действий.
— А сегодня внесение. И погружение - тоже сегодня.
— Как - сегодня?! - воскликнула Ольга.
— Я человек маленький, Ольга Андреевна, - Корстнев вытер платком оба подбородка и сальную шею в складках. - Приказ… сверху. Торопят! Говорят, что-то с сигналом квантовых маяков. Даже наблюдателя к нам прислали. Сюда, в ЦУП, представляете!..
— Американец?
— А как же!
— Он тоже в составе экспедиции?!
Ясная была последней планетой, с которой так и не наладили оборванное войной сообщение. И руководство вынуждено было пойти на невиданный ранее шаг - допустить к отечественной программе “прыжков” бывших врагов из Альянса. Потому как вдруг возникший после девятнадцати лет молчания сигнал с квантовых маяков получили именно они.
— Увольте, Ольга Андреевна. При мне ни один американец не ляжет в капсулу квантового приёмника!
Участников экспедиций не знакомили между собой. Для пресечения конфликтов существовал Ординатор, космопроходцам незачем было привыкать друг к другу, и по прибытии им оставалось только выполнять свои профессиональные задачи. Но так было не всегда. До всего этого кошмара длиной в четыре с небольшим года, уничтожившего треть родной планеты и связи с колониями на других планетах, люди проходили долгие процедуры: совместные тренировки, тесты, инструктажи. Теперь же не было ни времени, ни возможности, ни, в сущности, необходимости. Ординатор выдавал любую информацию, если хотя бы один член экспедиции знал её. И, что немаловажно, ему доверяли. Безоговорочно. Он давно перестал быть чем-то из ряда вон. Во многом благодаря ему война окончилась пактом “Доброй воли”, а не поражением, и население Союза воспринимало Ординатора как нечто неотъемлемое.