"Нас бы уже заметили", - коснулся он пальцами руки Талины. В темноте с ней можно спокойно разговаривать, не боясь покраснеть. - "Что-нибудь чувствуешь?"
Она долго жила наверху, но не могла же забыть основных навыков.
* * * * * * *
Вампир нежитью и мертвяком себя не считал. Это всё, что Дереку удалось выяснить. Остальное по мелочи - солнечный свет для них губителен, днём они прячутся под землёй, если повезёт - в старых склепах или могилах, питаются... вампир утверждал, что питаются они кровью, но когда Дерек стал выяснять - как часто им эта кровь достаётся, то выяснилось - хорошо, если раз в шесть-семь дюжиниц. Совсем оголодавшие особи потребляли всё, что попадётся, включая мышей и лягушек. И мышей и лягушек Дерек уже видел, и не понял, почему вампир так брезгливо морщится - на вид они выглядели вполне съедобными. Не зайцы, конечно, но за неимением лучшего... наверно, местные опускаются до такой мелочёвки в случае крайнего голода. Или на вкус они плоховаты.
Размножались вампиры исключительно укусами - если выпитая жертва не умирала, то превращалась в такую же крылатую тварь, сохраняя при этом память о человеческой жизни.
Вампир явно был разумен, и не сказать, чтобы был так уж сильно мёртв, но признать живым существо, не имеющее крови и не умирающее при делении на части, Дерек всё же не рискнул. Тем более, что их доверительный разговор был прерван воплем перебежчика: "Владыка, скорее, он оживает!" Подбежав на крик, Дерек обнаружил, что не обезглавленные твари прекрасно регенерируют, и ему пришлось срочно исправлять оплошность. Он задумался, какую формулировку подобрать для данного существа, и склонился к "условно мёртв". Причём, не рассыпайся вампиры в пепел при солнечном свете, выбрал бы "условно жив".
Дерек дождался первых солнечных лучей, убедился, что от тел остались лишь дырявые лохмотья да почти сгнившие сапоги среди кучек пепла, и кликнул перебежчика.
Пёс нервничал и не спешил становиться человеком.
- Владыка, - выдал он с некоторым сомнением, - а ты вообще уверен, что ты... в порядке? Разговаривать с головой, да ещё прикармливать её своей кровью...
- Я вообще не уверен, что я владыка, - отрезал Дерек, - и мне непонятно, с чего это у бывшего слуги тёмного такие странные взгляды. Я же не с твоей головой разговариваю. Ты рядом побежишь, или верхом поедешь?
Перебежчик подумал и начал перекидываться.
Досыпать пришлось в седле. Ещё некоторое время ушло на остановку около ручья, чтобы напоить лошадей, и Дерек в который раз поразился обилию воды.
Оказалось, что вчера они почти доехали до поворота на замок князя Говора и сегодня должны были добраться до него немного после полудня, благо сменные лошади у них были.
Небо потемнело неожиданно быстро. Сначала на горизонте показалась тёмная полоса, которой Дерек не особо испугался, потом налетел ветер, швыряя в лицо дорожную пыль. Ветер обрадовал - хоть что-то родное и привычное. Серая полоса оказалась тучей - почти настоящей, тёмно-серой, клубящейся. Она закрыла солнце и повисла над головой так же низко, как дома. Был бы он сейчас на Реозане - посмотрели бы на эту тучу сверху. Сверкнула молния и ударил гром: нестерпимое желание вернуться домой вспыхнуло, скрутило и - прошло вместе с исчезнувшей молнией.
Хотомысл спешно начал стаскивать одежду и заталкивать её в дорожные мешки.
- Зачем? - не понял Дерек.
- Ливанёт сейчас, потом сушиться замучаемся, - сообщил перебежчик, покрываясь шерстью. - А так - отряхнусь, да и дело с концом. Ты бы тоже капюшон накинул да под плащ спрятался.
Совет Дереку не понравился. Вернее, совет понравился, не понравилось, что Хот предложил ему накинуть капюшон, а сам при этом сменил облик. Значит, местные тучи опаснее, чем он думал. А чего ещё можно ожидать от тучи? Он плотнее завернулся в плащ и достал из внутреннего кармана перчатки - хорошо не потерялись. Надвинул капюшон и спросил:
- А лошади?
- Да что им сделается? - отозвался перебежчик. - Сёдла тоже не промокнут - кожа хорошей выделки. Ну накрой седло плащом каким на всякий случай, если волнуешься, и лошадей стреножь, чтоб не разбежались.