Ярослав Коваль
ПОД СЕНЬЮ КОРОНЫ
Глава 1
Погоня
Накануне выступления из столиц я получил письмо от жены, как и прежние, написанное рукой наёмного каллиграфа, но с неровной закорючкой вверху листа — собственноручной её закорючкой. Прогресс, и какой, ведь по-прежнему супруга моя оставалась неграмотной.
Впервые весточка от неё меня не всколыхнула. Убедившись, что Моресна в полном порядке, встретив в тексте упоминание о демонице Маше и не обнаружив никаких настораживающих фраз типа: «Как ты мог», «Я тебе этого не прощу, сволочь такая», равнодушно убрал листок в сумку.
Меня намного больше волновали последние новости.
Было широко объявлено, что государь снимает Аштию Солор с должности главы Генштаба и Главнокомандующего императорской армии и ставит на это место Руштефа Лагроя, владетеля области Лагрой, примкнувшего к его величеству одним из последних. Уже после сдачи столиц, считанные дни назад. Даже если это решение господин Лагроя принял до вступления армий в Ишель, Кадалах и Варсанию, всё равно случившееся выглядит странно и некрасиво.
Новость эта стала для меня чем-то таким, к чему вялое определение «шок» не подходило совершенно. Как описать впечатления от рухнувшего в один миг представления о мире, вполне сложившегося и даже отчасти закостеневшего? Человеческий словарь беден, да и кому, кроме меня, были интересны мои переживания? А для себя мне их описывать незачем, я и так ими переполнен.
Почему? За что такая страшная немилость? Я надеялся увидеть Аштию и по её глазам понять, в чём причина. Но встретился с нею только однажды, мельком, на людях. Госпожа Солор выглядела безмятежной. Можно подумать, она позволит себе выглядеть иначе в присутствии посторонних! Это ровным счётом ничего не доказывает!
Но кто, если не она, может считаться наиболее последовательным сподвижником императора? Кто больше Аштии был ему предан? Разве что его офицеры-полудемоны, пришедшие с ним ещё из того, нечеловеческого мира. Но ведь не им он передал золотой диск, а какому-то ренегату-аристократу! Чем это можно объяснить?
Здесь я чувствовал угрозу и собственному положению, потому что держался только Аштии и только на её поддержке строил карьеру. Почему такое могла случиться? Только одно объясняет эту немилость: правитель понял, чем для него чревато укрепление позиций Аштии. Она, по сути, вернула ему корону — а значит, теоретически может отнять её. С точки зрения благодарности — гадство. С точки зрения политики — разумный продуманный ход. Странно, что Аше столь спокойно это воспринимает. Может ли она скатиться и дальше? Ну, слишком-то сильно не скатится. Никто не отнимет у неё и её рода высокое положение в обществе и титул.
«А ты уже губу-то раскатал… Ну, может быть, Аше даст мне какое-нибудь место у себя. Всё-таки я её типа брат. Уже можно на что-то такое рассчитывать». Может, оно и к лучшему — пришло мне в голову. Спокойнее жить. Кусок хлеба с маслом и икоркой обеспечен, минимальное уважение к моей особе никто не отнимет, а что ещё нужно чужаку в феодальном мире? Дети, ежели они появятся, вырастут в сытости и будут принадлежать к воинскому сословию, сделают карьеру, если пожелают.
Все эти соображения успокоили меня. Не похоже, чтоб госпоже Солор угрожала казнь или ссылка, словом, наказание, которое потянет в бездну и всех её сторонников. Хотя… Кто знает… Какие только неожиданности ни подстерегают человека на жизненном пути. Я могу вообще не дожить до неправедной расправы, а умершие вовеки правы, и не так просто их ошельмовать. Да и смысл…
Будь что будет.
Я во взгляде Аканша черпнул уверенности в будущем, если уж нельзя было получить эту уверенность в разговоре с Аштией. Армия двигалась на Атейлер, и там, похоже, нам предстоит дать генеральное сражение второму претенденту на престол.
Кстати, он много потерял, не поставив в столицах мощный гарнизон. Центр трёх столиц, императорская цитадель и все укрепления вокруг неё были так хороши и столь разумно устроены, что держаться там можно было очень и очень долго. Его величеству пришлось бы потратить много сил и времени на то, чтоб захватить три главных города Империи, прояви защитники хоть минимальное упорство и умение.
Но у горожан не нашлось воли, чтоб сражаться вместо солдат. Да, собственно, чему тут удивляться? Разве трудно понять обывателей? Весь уклад жизни в Империи строго определял, кому чем следует заниматься. Горожанам — ремёслами, торговлей, благоустройством поселений, строительством и прочими мирными делами. Солдатам следует сражаться, если потребуется, следить за порядком, пока войны нет. В городе как раз и находилось ровно столько бойцов, чтоб поддерживать порядок. Что они могли бы сделать с мощью, развернувшейся в виду Варсании? Никто, само собой, не захотел напрасно гибнуть.