Скромные пологие горы развернулись перед нами, едва только лес выпустил отряд из своих объятий. По сравнению с мощным массивом, преграждавшим путь в Хрустальную провинцию — так, не горы, а высокие холмы. Показался и форт. Любому моему соотечественнику хватило бы одного взгляда на его размеры, чтоб выдать: «Ну и громадина!» Имперцу же и стены представлялись хилыми, и башни приземистыми, и всё остальное — каким-то скудным. Устаревшим. Никаким. Может, именно на подобном впечатлении и была основана уверенность командования, что форт без проблем удастся захватить вот прямо сейчас, прямо с ходу.
Да что уж там придираться… На моём собственном счету, да в придачу ещё на моей памяти уже куча взятых с налёта крепостей, длительной осады я так ни разу и не увидел. Может, в нынешней ситуации тоже что-нибудь такое задумано. Хитрое и заковыристое. Крайне неожиданное для защитников форта. Посмотрим.
Правда, из того, что предстало моему взгляду, можно было сделать вывод, что форт штурмуется вполне традиционно. Издали слышны были крики, видны вспышки — магия, если не ошибаюсь — и движение на стенах. В магическом мире, собственно, осады по логике их организации не сильно отличались от осад в технологических мирах. Просто инструмент применялся специфический, и противостояли ему аналогичные системы и приёмы защиты. Всё было продумано и отлажено, обмен ударами мог продолжаться долго — пока не иссякнут терпение или энергия.
Дорога, к счастью, привольно протянулась по предгорью, почти отовсюду форт был виден лучше не надо. Похоже, полным ходом шёл обстрел, а вот там с краешка бойцы пытались подняться на стену, видимо, надеясь закрепиться в башне — логичная и понятная последовательность действий. Поглядывая в ту сторону, я спокойно держался в середине отряда, пока не получил просьбу представиться для доклада. Поторопил пластуна, чтоб оказаться в первых рядах арьергарда, который уже подошёл к палаточному лагерю, разбитому у подножия горы. Любопытно, кому я понадобился прямо здесь и сейчас?
Меня ждал офицер в форме и знаках различия Генерального штаба, но сам по себе мне не известный. Его сопровождающих я тоже видел в первый раз. Офицер смотрел без выражения, говорил ровно, но в этом отсутствии каких-либо интонаций и оттенков читалась явная неприязнь. И потому я без труда догадался, что он — человек нового Главнокомандующего, и с ним ухо надо держать востро.
— Отряды стремительного реагирования задержались. В чём дело?
— Возникли определённого рода сложности.
— В чём их суть?
Я слегка прищурился и положил руку на сумку, где в числе прочего хранились и листы последнего приказа.
— Не помню, что господин офицер демонстрировал мне свою печать. Прошу дозволения взглянуть.
— Я курирую мероприятия по захвату Каириса. Твой отряд поступает в моё распоряжение.
— Могу взглянуть на приказ?
— Разумеется, — мне был предъявлен каллиграфически исписанный лист с оттисками печатей в два ряда, а следом — личная печать моего собеседника. Я внимательно изучил оттиски и вернул лист.
— Прекрасно. Но, если верно помню, на листе приказа, отданного мне перед выступлением на Ачейю, оттиска печати господина офицера не было. Потому на вопросы, связанные с операцией по захвату Ачейского замка, я отвечать не стану.
Угол рта у него дрогнул, взгляд налился холодом, но возникшая одновременно с тем неуверенность дала мне понять, что этот человек нового Главнокомандующего не слишком-то опытен в общении с военными. Он явно будет настаивать, но моё сопротивление для него само по себе аргумент. Встретив мою твёрдость, парень и в самом деле может усомниться, имеет ли он право чего-то требовать. К тому же я точно знаю, на что именно он вправе рассчитывать в этом споре, что придаёт уверенности моему упрямству.
— Твои отряды отданы под моё начало. И ты обязан выполнять мои приказы.
— Жду приказа.
— Отвечай на заданный вопрос!
— Жду приказа, имеющего отношение к Каирису, и только к нему, разумеется. В соответствии с уставом.
Мы с полминуты мерились взглядами, словно намеревались на этом «оружии» сойтись врукопашную.
— Полагаю, последствия неподчинения чужака мало пугают? — процедил офицер сквозь зубы.
— Командир может обратиться к моему начальству с претензией. — Я старался быть воплощением вежливости.
Яд полнил эту вежливость, но меня обуял демон лихости. Море по колено, горы по плечо — чем можно было объяснить подобную самоуверенность?