У Абареха была такая же кривоватая усмешка, как у Эрмаха, полудемона, с которым мне случалось иметь дело. Я давно успел сделать вывод, что это основная отличительная черта полукровок — своеобразие мимики.
— Такова уж местная традиция.
— Но для тебя ведь эта традиция такая же чужая, как для меня, не так ли?
— Отчасти. Я уже привык здесь жить. Привык повиноваться местным установлениям и местной власти, уважать её. Ну а на какую ещё традицию мне ориентироваться? На родную, демоническую? Но мои соотечественники женщину просто брали, никого не спрашивая. Включая и саму женщину. Да и брака как такового демоны не знают, как и любого иного варианта сколько-нибудь длительного сожительства. Не на ту же традицию мне опираться.
— Тоже верно. Так я, конечно, не возражаю, если не возражает Оэфия. Готов засвидетельствовать своё согласие перед тем, перед кем будет нужно.
— Благодарю. — Сподвижник императора поднялся. — И за ужин тоже благодарю. Кашевар выше всяких похвал.
— В Увеше императорская армия должна будет появиться через два дня?
— Именно так. Никто не ждёт, что твои люди в одиночку захватят Увешский замок. Но они должны сделать всё, чтоб облегчить задачу основным силам.
— Понял.
Альшер прибыл лишь через полчаса после того, как вершний ящер унёс Абареха обратно в штаб. Он смотрел весело, поприветствовал меня, как положено по уставу, но не прочь был, кажется, и пошутить, и вспомнить былые времена, и сорваться в поучительный тон. Всё-таки от привычной модели отношений «капитан охотничьей группы — новичок» трудно было отходить, да ещё и после такого большого перерыва.
К счастью, карта оказалась ему понятна. К моменту, когда «гармошка» вздохнула, и открылся проход, сиротливый без ожидающих своего времени охотников (какие уж там охотники — во время войны-то?), мой друг и подчинённый заявил, что путь можно проложить по сравнительно безопасным местам.
— Но ты же понимаешь, проходы будут полны всевозможной демонской мелочью, — сказал он мне, предварительно оглядевшись и убедившись, что неуставное «ты» в его устах услышу только я. — Их не чистили уже два сезона как минимум.
— Потому я и хочу услышать твои рекомендации: кого поставить в авангард, кого пустить позже всех.
— Тут всё просто. Я уже прикинул. Самых смышлёных бойцов разбавлю охотниками, и они вместе справятся. Остальные пойдут плотными группами в основном отряде, маги — в арьергарде. Нечего демонов дразнить.
— Сколько охотников у тебя уже в подчинении?
— Сорок один человек. Очень хорошо, особенно если с толком распределить.
— Тогда давай, распоряжайся. Ставлю тебя старшим в этой операции. По выходе из «гармошки» передашь командование Шехрему. И ещё вот что хочу сказать — к обычным бойцам уж постарайся не относиться, как в командах к новичкам относятся. Хорошо?
— Не надо волноваться, командир. Всё будет сделано.
Восход ожидал своего времени. Такой тишины, как на рассвете, никогда больше не бывает. Можно вообразить, что ты тут один, и представить себе день Сотворения… А может быть, даже то, каким мир был до того, в воображении и мыслях Господа. Туман заволакивал острые выступы скал, стволы деревьев, мхи, пышные папоротники и кусты, будто и в самом деле присутствовала в пространстве некая незавершённость. Потом, словно под кистью гениального художника, работающего смело и со знанием дела, стал стираться, впитываться в землю, обтекать каплями росы, открывая глазу пространство во всей его чёткости.
И тут-то воздух дрогнул, горы слегка всколыхнулись, будто грудь человека, потревоженная движение лёгких.
Я по-прежнему оставался «чистым» (хотя маги, наблюдавшие меня, уже раза три с беспокойством заявляли, что моя песенка в деле лазания по энергонасыщенным областям спета, и магическая стерильность того, тю-тю), потому не мог оценить всей прелести или уродства протекающих сейчас передо мной метафизических пертурбаций. Ощущать магию мне приходилось по-звериному, на уровне инстинктов. И именно мои «ощущала» сейчас уверенно говорили, что проход открывается.
— Ну вот, пошли, — с каким-то даже удовлетворением произнёс Альшер. Я решил, что он даёт команду, но нет, никто не двинулся с места. С полминуты мне понадобилось, чтоб понять, почему образцовые служаки так нагло нарушают устав и не выполняют приказ. Потом понял. Собственно говоря, сказанное и не было приказом. Это была констатация. — Ты только посмотри на них!