— Дочерей Атейлера тоже пророчат кому-то в жёны?
— Да, конечно. Желающих много. Кстати, с дочкой Ачейи, с этой Шехмин решился вопрос, как я поняла? Твой человек берёт её?
— Согласился жениться с большой благодарностью.
— Ещё бы.
— Но ты спрашиваешь. Значит, всё-таки сомневалась?
— Ты же странный. Никогда не знаешь, что выкинешь. Твои люди могут оказаться такими же. Ведь подобное притягивается к подобному. Ладно. Матримониальную болтовню оставим на потом. По поводу рейда же вот что могу сказать, — Аштия изложила мне ту часть плана, которая касалась меня и моих людей. — Что-нибудь непонятно?
— Всё понятно. Разрешаешь идти выполнять?
— Давай, удачи.
— Скажи — а когда мы захватим Атейлера, война закончится?
— Вряд ли. И уж конечно не по волшебству, в один момент. Многим сеньорам-мятежникам теперь уже нечего рассчитывать на снисхождение при сдаче. Они могут надеяться выторговать себе жизнь, лишь затянув боевые действия и сделав переговоры вариантом более простым, чем уничтожение. Им это будет трудно, но они, конечно, попытаются.
— Понял. — Я поклонился и развернул пластуна. Зачем сейчас думать о перспективах развития ситуации? Будем последовательны.
Мой отряд шёл сквозь лес, время от времени натыкаясь на мелкие посёлки и деревеньки. Большинство из них стояли пустыми или же казались таковыми — может, местные жители очень хорошо спрятались. Я не приказывал проверять. Один раз по пути попалась заимка, по виду богатая — дом большой, хозяйственные постройки раскинулись широко, хлев и конюшня возведены с учётом множества скота.
Мой адъютант, предварительно всё разведав, посоветовал туда не соваться. Я и издалека понял, почему. Растерзанные тела кого-то из хозяев заимки были оставлены на виду. Наверняка кто-то лежит и в доме. Видимо, бандиты (кто тут ещё мог такое натворить) тоже опознали дом как богатый. Видимо, активно интересовались припрятанным золотом и заодно развлекались.
Не хочу это видеть.
— Область придётся долго восстанавливать, — между прочим сказала Эния, явившаяся ко мне за дополнительными указаниями.
— Люди — самая живучая скотина на свете, — ответил я, приложив много усилий к тому, чтобы говорить равнодушно. — Дай им только возможность — всё восстановят. Передай своим — я категорически запрещаю подкармливать местных жителей! Даже за счёт собственного пайка. Мне нужны крепкие сытые бойцы, а всех всё равно не накормишь. Ясно?
— Да, командир.
Я лишь теоретически представлял себе, что происходит сейчас с моим отрядом и со спецотрядами Солор, потому что видел лишь свою крохотную часть событий. Но на этот раз шёл с одной из передовых групп, хотя самой же Аштией мне было приказано вступать в бой лишь в самом крайнем случае. Однако я должен был присутствовать рядом на случай встречи с Атейлером. Чин помладше меня формально не имел права даже пытаться арестовывать лорда. Война войной, но некоторые условности в Империи продолжали жить и цвести пышным цветом. Мне этого не понять, ну да и ладно.
Мой пластун плавно тёк сквозь пространство между деревьями. Ничто его тут не смущало, ничто не становилось преградой. Тем, кто управлял транспортными ящерами, приходилось куда труднее. Но они ведь справлялись, судя по тому, что двигались мы быстро. Конечно, изрядную часть моих бойцов пересадили на коней, «ободрав» для того лучшую конницу, это добавляло мобильности. Только на мобильность и остаётся уповать. О возможности провала я старался просто не задумываться. Будь что будет.
Мои собственные разведчики тоже поработали на славу, только добытые ими сведения шли напрямую мне. Именно они доложили о начавшейся атаке на крупную вооружённую группу, предположительно искомую. Уже через несколько минут легкораненый боец привёз известие, что атакованная группа явно не из людей Атейлера. Но отдать приказ оставить пока бандитов в покое и не отвлекаться на постороннюю цель я не успел. Появился третий вестовой, сообщивший, что банда, похоже, за несколько минут до нашего нападения сама напала на солдат, сопровождающих лорда. Видимо, ловцы удачи нюхом почуяли, что тут есть чем поживиться. Удивлюсь, если узнаю, что господин Атейлер не везёт с собой казну и драгоценности жены и дочерей.
— Значит, бандитов уже проатаковали?
— Да, командир, бой идёт.
— Так пусть и идёт, как идёт. Бандиты тут тоже лишние. Раз попались под руку… Госпожа Солор извещена?
— От госпожи Солор пришло распоряжение атаковать цель.
— Ну и хорошо. Все выдвигаемся к месту боя. Аканш!
— Да, командир. Перегруппировка уже идёт.
— Оцепить лес широкой дугой. Чтоб ни единая душа не ушла с этого места! Хватит мне одной погони за графской дочкой.
— Да, командир. — И мой зам ехидно усмехнулся. Вполне зримое доказательство того, как хорошо он изучил меня и мой чужеродный юмор — ведь намёк-то был сделан на его будущую жену. Которую, если б не то приключение, он ни за что не сумел бы заполучить. Дело серьёзное.
Что ж, мне придётся принять участие в бою. На краю привольного лугового распадка я появился, когда бандиты уже давно сообразили, что попали как кура в ощип, и заметались. В большинстве своём это был обычный сброд, толпа селян, отбившихся от своих семей и общин, почувствовавших вкус к лёгкой жизни за счёт грабежей. Допускаю, что отнимать плоды чужих трудов действительно намного проще, чем пахать землю и валить лес, вкалывать от рассвета до заката без выходных и почти без праздников. Но у подобного разгульного образа жизни может оказаться и такой вот преждевременный конец — на истоптанной траве, в крови, под мечами.
Тут я подумал о добрых селянах, жертвах гражданской войны. Например, тех, растерзанных в собственном доме, или убитых в посёлке, где мои бойцы искали зелёные свадебные наряды, чтоб распороть на шарфики. Те не отбивались от рук, трудились, как заповедано, и закончили свои дни намного более страшным образом, чем эти вот. Этим предстояло просто погибнуть, пытать и измываться нам ними некому и некогда.
А вот в отдалении ветер треплет флажки. Раз флажки, значит, геральдика. Как минимум они обозначают присутствие здесь представителей воинского сословия, а скорее аристократии, которая торчит поблизости, причём явно не на охоту вышла. И уже едва ли важно, что именно изображено на ткани. Тут и без того ясно, что если перед нами не Атейлер, то всё равно кто-то из врагов. Что тут могут делать союзные лорды? Только воевать на стороне его величества. Их бы просто не допустили в область проведения такого важного рейда.
К тому же разведка всё проверила и доложила. Это должен быть Атейлер.
— Как добьём бандитов — пусть поднимают знаки Солор, — распорядился я.
— Но почему не сейчас?
— А зачем?
— Положено.
— Мало ли «положено». Бандиты — не та публика, которой положено хоть что-то, кроме верёвки или мечом по шее. Разве кто-нибудь тут планирует переговоры с ублюдками? Суд им, что ли, предлагать? Хрен им, а не суд. Плевать, что они могут думать о том, кто мы есть. А наша основная цель, глядишь, ушами прохлопает, не сразу сообразит, и удастся закрепить кольцо окружения.
— Так не положено, — изумился мой собеседник (то ли денщик при мне, то ли адъютант, я его обязанности при мне понимал лишь частично). — Честь ведь требует сразу оповещать врага, кто тут кто.
— Вроде как моя честь — сугубо моё дело? Нет?
— Да, командир.
— А честь моих людей разве страдает от выполнения моих приказов?
— Ни в коем случае, командир. Понял. Будет исполнено.
Моим бойцам не стоило большого труда расправиться с вооружённым сбродом, к тому же растерявшимся, заметавшимся в поисках вариантов бегства. Стиснув искателей приключений мёртвой хваткой, солдаты прижали противника к линии обороны, возведённой людьми Атейлера, и совместно уничтожили остатки банды.