— Эй, там, кто-нибудь! Гости приехали, выходите, встречайте!
Из ближайшего терема на крик выскочила крупная деваха — две рыжеватые косы за спиной заплетены в одну, по подолу и переднику оборки в три ряда. Сочно взвизгнула:
— Ой, Араниэ приехала! Сестренка! Давай, заходи! Мы тут блины на курином жире нажарили, сейчас попробуешь.
— Нерен, мне нужен дядя Алтын. — Строго сказала Арания. — А своими блинами угости моего человека, он за воротами стоит.
Нерен задорно блеснула глазами.
— А он молодой? Ладно, покормим. А ты волосы распустила, прямо как тутешка! Красиво! А мне отец не разрешает, и мать ругается.
— Я теперь на службе у королевишны состою, мне иначе нельзя. — Хмуро ответила Арания.
И зашагала к терему, что стоял в глубине двора. Идя за ней, я услышала, как деваха по имени Нерен что-то прокричала стражникам у ворот — уже на олгарском, курлыкающе, звонко. Те ответили. Загромыхали затворы, заскрипели громадные петли — для Рогора отворяли ворота. Аранию я догнала уже на крыльце. Спросила с любопытством:
— А почему олгары с тобой по-тутешски говорят, а между собой по-своему? Или ты олгарского не знаешь?
— Потому что со мной ты. — Резко ответила Арания. — У олгар считается вежеством не говорить при чужаке на незнакомом ему языке. Чтобы у человека не было ни обиды, ни подозрений.
И она вошла внутрь, сильно толкнув дверь.
Олгарский верч, великий господин Алтын Берсуг, встретил нас в горнице на втором поверхе. Был он бос, широкое тело и округлые плечи прикрывала белая рубаха без всякой вышивки. Волос рыжеватый, как у той девки, Нерен. Олгарская мужская душегрея валялась рядом на скамье — а сам он шорничал, мелким шилом накалывая отверстия на куске кожи, уложенном на деревяшку. У ног верча лежало наполовину готовое седло, с высокой передней лукой, навроде того, что было на Карае, гнедом жеребчике.
Услышав скрип петель и наши шаги, верч Алтын поднял голову от куска кожи. Лицо у него оказалось широкое, добродушное, густые темно-рыжие брови лохматились на переносице. Крупный нос походил на оплывшую каплю — били по нему когда-то, и сильно били, сразу видно.
— Хей, младшая сестренка. почему ты раньше не пришла? Слышал я про смерть твоей матери, умная была женщина — и особой чистоты, особой красоты, да станут мои слова молитвой о ней Тэнгу-Небо. Давай, садись, Араниэ. Сейчас распоряжусь, принесут медов, пирогов, всего. Зарежем жеребенка, истопим баню.
— Приветствую тебя, дядя Алтын. — Твердо сказала Арания. — Ты, наверно, уже знаешь, что я теперь услужаю у королевишны.
Прости, но погостить у тебя не могу, отпустили только до вечера. А мне ещё нужно съездить в Норвинскую слободку, по важному делу. Но так, чтобы об этом никто не узнал. Ты мне поможешь?
Верч быстро глянул на меня. Арания шагнула вперед.
— Это Триша Ирдраар, моя двоюродная сестра со стороны Ирдрааров. Ещё с нами поедет мой прислужник, Рогор, он сейчас во дворе. Нам нужны лошади, чтобы добраться быстро. Для всех — я навещаю тебя, потому что у тебя приболела поясница. Помоги мне, дядя Алтын, мне больше некого попросить.
— Эреш на границе? — Отрывисто бросил верч.
Арания склонила голову, всхлипнула.
— Там. А я тут, одна-одинешенька.
— Зачем тебе к Ирдраарам? Да ещё тайно?
— Это по делам матери. — Не моргнув глазом, соврала Арания.
Хотя, если вдуматься, не очень-то и соврала.
— Она приказала переправить одну вещь Ирдраарам, если с ней что-нибудь случиться. Вещицу эту мне доставили совсем недавно.
— Это опасно? — Резко спросил верч. Голос его неприятно резанул по уху.
— Только для Ирдрааров. — Объявила Арания. — Поэтому никто не должен знать, что отныне та штука будет у них.
Великий господин Берсуг нахмурился, брови, сросшиеся на переносице, вдруг встопорщились. Он враз стал похож на медведя — и лоб низкий, покатый, и рыжеватая щетина по круглым щекам торчит как шерсть.
— Дай эту вещь мне, я переправлю сам.
— Дядя Алтын. — Арания качнула головой. — Это дело семейное. Ты должен понимать. Я — Кэмеш-Бури, но и Ирдраар тоже. Ты — нет.
Верч нахмурился ещё сильней. Но больше уже ничего не спрашивал.
— Ты же знаешь — норвины, они повязаны с колдовством и всякими амулетами. — Добавила Арания. — Это какой-то семейный оберег, который тайно вывезли с потерянной родины. Я отдам его Ирдраарам, и все будет хорошо.
Великий господин Алтын кивнул, хоть и нехотя.
Со двора Берсугов нас вывезли в крытой подводе, закидав рогожами. Выехав из ворот, возница повернул коней не к Чистограду, а в поле, что расстилалось сразу за частоколом Олгарской слободки. В лесу, что начиналось за полем, олгар свернул на полянку, загнал воз задом в кусты — и распряг для нас коней. Под рогожами нашлись седла. На этот раз на лошадиный круп я забралась, встав на край телеги.